Из серии «Ожидание»
Второй день я пристально вглядывался в лицо мужчины, проплывавшего мимо на резиновой лодке, и ловил себя на мысли, что когда-то наши дороги с ним пересекались. Но где и когда — вспомнить не мог.
Коллаж Николая ГИРГЕЛЯКаждый раз незнакомец отплывал от агроусадьбы, которую содержал мой добрый знакомый Михайлович, ранее работавший в этих местах председателем колхоза. Однако сейчас он гостил у своего сына, а за хозяйством присматривала его жена Галина Эдуардовна, женщина тихая и неразговорчивая. Что она могла знать о своих постояльцах?
Меня же любопытство буквально распирало. Чувствовал, что встречались мы с этим мужчиной, выглядевшим моим ровесником, при каких-то необычных или даже пикантных обстоятельствах.
Помогли случай и моя настойчивость. Теплым летним вечером незнакомец с пареньком лет семи — видимо, внуком — пришел к соседу Павлу за молоком. Хутора наши рядом. Тогда я и подошел к отдыхающим. Поздоровались. Какое-то время пристально вглядывались друг в друга.
— Товарищ капитан?
— Так точно, товарищ журналист.
— Так что, будем пить за встречу? — пошутил я. — Коньяк, вино или чистый спирт из цистерны?
Оба заулыбались. Юрий Алексеевич отвел внука домой и вскоре вернулся. Моя старшенькая дочь, отдыхавшая с детьми в нашей усадьбе, быстро организовала хороший стол в беседке. Западный ветер приятно доносил хвойный запах из леса, у берега время от времени плескалась не то выдра со своим семейством, не то крупная рыба. Из своих укрытий еще не вылетели, а потому не мешали нам комары. А вспомнить обоим было что…
В те годы я работал в отделе информации окружной газеты «Во славу Родины». Начальником у меня был очень строгий и требовательный подполковник Михаил Васильевич Кусмарцев. Отправляя меня в очередную командировку, он всегда говорил одно и то же: «без заметки о том, как двое бойцов спустились на одном парашюте, не возвращайся». Легко сказать! Где наберешься сенсаций на каждую командировку. Но и начальника можно понять. С него тоже требовали.
Я настойчиво рыскал по гарнизонам, расположенным на Могилевщине, но ничего путного для газеты найти не удавалось. Оставалось заглянуть в саперный батальон. А вдруг… Однако и там ждал облом. Командир с бойцами был отправлен в Подмосковье, и на хозяйстве с несколькими солдатами остался его заместитель капитан Говорцов.
— А что они там делают, в Подмосковье? — на всякий случай поинтересовался я. Заместитель то ли в шутку, то ли всерьез заметил, что они там на генеральских дачах скворечники устанавливают. Всякое бывает. То было время, когда вот-вот должна была исчезнуть с карты огромная страна.
Вечером ко мне в гостиничный номер с бутылкой хорошего вина зашел капитан Говорцов. Застал меня не в самом лучшем настроении.
— С чем я вернусь в город? — жаловался я ему.
— Слушай, я тебя выручу, — вдруг оживился военный.
— Как? — поинтересовался я.
— Начальства нет, никто не помешает отыскать нам ту цистерну со спиртом, — заговорщицки понизил голос офицер.
— Какую цистерну? — спросил я.
— Тут один старик из соседней деревеньки недавно рассказал мне, что наши бойцы в годы войны перед отступлением закопали на краю поля цистерну со спиртом. Сам, говорит, видел…
Что ж, подумал я, на какую-никакую сенсацию для газеты потянет.
Утром у крыльца гостиницы скрипнули тормоза армейского «уазика». За рулем сидел Говорцов, на заднем сиденье — сержант и ефрейтор. Заехали в деревню. Толково поговорить со стариком не получилось. Власович, так его звали здесь, совсем захворал. Когда приехали на поле, капитан замешкался:
— Не знаем толком даже, с какого конца начинать поиски, — задумчиво произнес он. — Поле вон какое огромное.
Шло время. Я все меньше верил в эту затею. Однако Говорцов не давал мне унывать.
— Понимаете, — говорил он, — вначале надо будет проверить, не испортился ли продукт. Кто нас осудит? В деревне купим у кого-нибудь бидон…
— Зачем бидон? — поинтересовался я.
— Ну, надо же как-то тебя отблагодарить за участие, — заулыбался офицер. — Нальем тебе целый бидон чистого спирта и прямо на машине с бойцами доставим в Минск. Все-таки хорошо, когда начальства нет.
После полудня даже сержант и ефрейтор, похоже, перестали верить в возможную удачу. Они прошли со своим оборудованием почти половину участка, а в земле — тихо.
— Сможешь ли ты остаться еще на сутки? — спросил у меня заместитель командира, с которым как ровесники мы уже общались на равных.
— Нет, — ответил я. — Начальник не разрешит бездельничать. Завтра же уеду.
— Жаль, — сокрушался капитан. — Не мог Власович просто так брякнуть. Не такой он мужик.
Солнце уже близилось к закату, когда сержант, молдаванин по национальности, кликнул Говорцова:
— Что-то тут есть, товарищ капитан.
Все оживились. Капитан сказал, что отметим место находки, а завтра займемся раскопками. Возьмем еще людей в помощь. Пока же предстояло просто убедиться, что обнаружена действительно цистерна.
Саперы — люди аккуратные и осторожные. И слава богу! В том случае действительно могла произойти большая беда. На небольшой глубине они наткнулись на крупную авиабомбу.
— Вот тебе и цистерна со спиртом, — не то с удовлетворением, не то с разочарованием в голосе протянул офицер.
Взрывали опасную находку ночью. На следующий день в поле должны были выйти трактора местного колхоза.
Утром я продиктовал текст заметки в газету. Возвращался не с пустыми руками. Хотя и без бидона со спиртом.
В те годы мы с капитаном Говорцовым были молодыми и удачливыми. Оба не дорожили такими далеко не рядовыми встречами. Разбежались и больше до этой встречи на Браславщине не виделись.
— Ну, цистерну вы так и не нашли? — спросил я, сидя сейчас в беседке со своим старым знакомым.
— Где там, — махнул рукой Юрий Алексеевич, — не до нее было. А знаешь, думаю, что она все еще там…
— Может, организуем новую экспедицию? — пошутил я.
И мы выпили за фронтовиков. За наших родителей.
