Интересно знать: отвечает ли состояние пчеловодства тем высоким стандартам, на которые ориентирован весь белорусский агрокомплекс? Является ли развитым, высокоэффективным, инновационным? Увы. У нас в стране это занятие является разве что увлечением, ремеслом, но не промышленной отраслью. Скорее архаичным, чем новаторским. Пчел и меда у нас меньше, чем нужно людям и растениям. Поэтому мед стоит дороже, чем мог бы стоить. А вместо меда покупателям нередко предлагают завозную липу. «Неуд» — такую оценку состоянию дел выставила пчеловодческая общественность. Обо всем этом говорилось в расследовании «Мед с горчинкой», опубликованном 12 декабря минувшего года. Статья вызвала много откликов — солидарных, как правило, с этой оценкой. Официальный ответ из Минсельхозпрода ее не разделяет.
Где истина?
Полет на морозе
«Ой–ой–ой! — сокрушенно вздыхал Виктор Титок. — Надо срочно пчелок спасать!» Оказалось, ураганный ветер накануне опрокинул несколько ульев. Внутренняя конструкция пчелиного жилища, состоящая из деревянных рамок, была разрушена. Пчеловод водрузил на голову защитную сетку, вооружился дымарем и принялся колдовать внутри улья.
Зато можно не беспокоиться за здоровье тех пчелиных семей, которые зимуют в «многоэтажном» — на 40 ульев — передвижном доме–павильоне. Открыв замок, Виктор Титок пригласил меня внутрь. Мне показалось, что и человек при таком соседстве не замерзнет. От миллионов пчел даже в мороз исходит живительное тепло.
Из откликов на статью «Мед с горчинкой» больше всего меня тронули два. Одно из писем пришло от бывшего пчеловода П.Климовича из Лунинецкого района. Представившись нашим постоянным подписчиком, автор объяснил, что заставило его отказаться от любимого дела. К этому письму мы еще вернемся. Виктор Титок — пчеловод действующий, но тоже недовольный. Он кое–что для пчеловодства изобрел и расстроен тем, что никому в стране его новации не нужны.
Сын–студент разместил информацию об отцовских изобретениях в интернете. Отклики поступили из Германии, Польши, США, Канады... Заокеанские коллеги–пчеловоды предлагали взаимовыгодное сотрудничество, то есть деньги. Титок пока не откликается, надеясь, что его конструкции найдут применение в родной стране, что здесь прежде всего будут производиться. Вот почему я и приехал к нему в Островец. Свою пасеку Виктор Титок держит в деревеньке, километрах в 10 от райцентра. Здесь, на участке при доме, и будет с весны трудиться примерно половина его пчелосемей.
Другую половину пчел (тех, что живут в доме «на колесах») Титок вывезет километров за 40 и оставит там месяца на два. Место, говорит, нашел не сразу. Нужных посевов (рапса ли, гречихи, клевера, редьки), конечно, повсюду хватает. Но местные жители либо руководители обычно выказывают недовольство и пчеловода с его пасекой прогоняют.
Пчелиный «мегаполис» на колесах — сооружение, согласитесь, весьма необычное. Я много езжу по стране, но нигде ничего подобного не видел! Зато многие пчеловоды говорили мне примерно одно и то же: в минувшем году только те из них «взяли» много меда, кто имеет мобильные пасеки. И где, скажите, эти пасеки? Где типовые, промышленные, приспособленные для транспортировки легковой машиной, функциональные технологически и симпатичные с виду?..
Свой передвижной павильон Титок соорудил на базе списанного тракторного прицепа. Своим изобретением, однако, считает ульи, которые в нем размещены. Раскрывать суть конструкции мы не станем, конечно. Но в общих словах отличия таковы.
Улей Титка сдерживает склонность пчел роиться. Они делают это, когда в доме становится тесно. Тогда одна из зрелых маток формирует свою «команду» и рой улетает в поисках лучшей жизни. За сезон улей может породить 4 — 5 роев–эмигрантов. Зато оставшаяся семья постепенно слабеет. Все как у людей: если дети разлетаются из семейного гнезда, если в нем остаются только старики, жизнь гаснет.
Самые «передовые» семьи у Титка дают в сезон по 120 кг меда. Если выражаться экономическим языком, пчеловодство становится более производительным (один человек обслуживает больше семей) и эффективным. При этом пчелы и внимания требуют меньше, они на самообслуживании — как и происходит в природе!
Пчеловодство как искусство
На пасеке Виктора Титка я узнал много любопытного о жизни улья. Это фактически цех, завод. Среди пчел, например, принята строгая специализация. Есть разведчики, добытчики, грузчики. Есть химики–технологи, которые доводят нектар до кондиции меда. Имеются также охранники, уборщицы, воспитатели подрастающего поколения.
Готовые ульи в стране, конечно, производят — как частные предприниматели, так и специализированный завод. Их можно найти в магазинах. Но это ульи традиционные, какими они были и 100 лет назад. Некоторые пчеловоды покупают ульи за границей. Например, пластиковые, по 250 у.е. за штуку и даже дороже. По мнению Титка, пластик не стоит таких денег и вообще нашим пчелам противопоказан. А его конструкцией на специализированном заводе не заинтересовались. Почему, спрашиваю? Потому, отвечает, что все привыкли работать по старинке, потому что в целом пчеловодство запущено.
Михаил Холодинский, председатель центрального совета Союза общественных объединений белорусских пчеловодов, подтвердил: 120 кг меда от одной семьи — это для наших условий показатель рекордный. С другой стороны, посетовал, что на производстве меда сделаться богатым человеком у нас невозможно. Оценка «неуд» состоянию пчеловодства справедлива.
Мне показалось вполне авторитетным мнение белорусского скульптора и одновременно пчеловода–любителя Леонарда Покульницкого. Его скульптурные композиции можно видеть на площадях и улицах Минска, а небольшую пасеку он держит в том же Островце. Художник дружит с Виктором Титком и восхищается его неутомимостью: «Он настойчиво идет своим, непроторенным путем и обязательно своего добьется».
Вернусь к письму П.Климовича, бывшего пчеловода из Лунинецкого района. Он пишет, что содержал 10 пчелосемей... в лесу. Почему бросил занятие? Невыгодно. Оказывается, чтобы поставить ульи в лесу, нужно было получить разрешение в лесхозе, куда надо ехать за 35 километров. Нужно указать точное место их размещения и платить за каждый независимо от того, есть ли в нем пчелы.
Заканчивает письмо автор так: «Я прошу, чтобы мои соображения по этому вопросу были опубликованы в газете — на всеобщее обсуждение! Это не только мое личное мнение, но и мнение многих пчеловодов, которые стали бывшими...»
Еще несколько мнений по поводу «Меда с горчинкой», поступивших на электронный сайт газеты.
Dmitriy Pyl: «Проблемы, поднятые в статье, актуальны уже вчера. Пчеловодов не поддерживали у нас никогда, поэтому они в загоне. Оценка статьи жесткая, но справедливая...»
Александр: «Я считаю, что нужно, необходимо пропагандировать мед и продукты пчеловодства. Мед — это здоровье, здоровый образ жизни. И чем чаще мы будем это обсуждать, тем лучше для нас».
Олег Пшанцев: «Не зря наши пчеловоды упоминают Польшу в качестве примера того, как должна работать пчеловодческая отрасль. Там бортничество поставлено на очень хорошие рельсы, профессионально этим занимаются около 40 тысяч человек. Более 10 кафедр имеется в вузах страны, которые специализируются на пчеловодстве... Ежегодный сбор меда в Польше составляет порядка 15 — 18 тысяч тонн».
Николай П.: «Статья правильная и актуальная... Читаешь — в мегаполисах держат пчел на крышах и балконах: в Нью–Йорке, Париже... Не запрещайте на дачах и в селах держать пчел! Это же наша народная традиция!»
Жилец: «Государство может и не помогать пчеловодам, но мешать не должно. На гербе нашего государства два цветка: лен и клевер. Поэтому, заботясь о пчелах, мы укрепляем государственность!»
Может, сказано и слишком сильно, чересчур эмоционально, но разве не верно по сути? Сравним: у соседей — пчеловодческие кафедры в нескольких вузах, у нас — специализация лишь в одном колледже. Контраст впечатляет. Конечно, ни статья, ни частные мнения не могут охватить все проблемы пчеловодства. Не будем и пытаться. Надеемся, что эти мнения хотя бы услышат те руководители, кому это положено по должности.
Фото автора.
