Гармония судьбы

Когда играла гармошка — смолкали орудия
Когда играла гармошка — смолкали орудия

Александр Щеглов научился играть на гармошке лет в тринадцать. Музыкальную школу не оканчивал. Сначала от соседских мальчишек в родном Сталинграде узнал, какие клавиши нужно нажимать, чтобы наиграть мотивы любимых песен, а потом уже и сам наловчился подбирать новые мелодии. Брал дядькину гармошку, которой уже тогда, в 40–х, было пару десятков лет, и старательно ловил момент, когда из набора звуков начнут складываться популярные «Катюша» или «Златые горы». Гармонист тогда во дворе был не менее, а, может быть, даже и более популярен, чем гитарист.

...Немцы подошли к Сталинграду, когда Саше было пятнадцать. Парень уже работал в сталефасонном цехе тракторного завода. Там же трудились все его друзья, ведь в городе не осталось мужчин. Из–за постоянных бомбежек жили в подвалах, да и целых домов к тому времени уже не было. А вот на работе было безопаснее: немцы хотели захватить завод невредимым, поэтому бомбардировщики облетали его стороной. Военные действия возле города казались бесконечными. Мальчишкам приходилось жить и работать в буквальном смысле на передовой. «Часть тракторного завода (цех, в котором я работал) находилась под контролем Красной Армии, а чугунолитейный цех захватили немцы. Мы работали на нашей стороне, а немцы — на своей, поэтому и те и другие были вынуждены совершать боевые вылазки, чтобы забрать готовую продукцию у врага и доукомплектовать то, что производилось своими», — вспоминает Александр Семенович.

В конце концов Сталинград оказался на самом огневом рубеже. Создавалось впечатление, что воюющие стороны начисто забыли о населении города. Немцы не видели в них врагов, а свои не замечали их лишений. Таким образом, сталинградцы практически могли не бояться лишиться жизни от фашистской пули, но на то, что им кто–нибудь поможет с едой или питьем, рассчитывать было нечего. Выживали только тем, что после боев обыскивали сумки убитых солдат и изредка находили в них продовольственные пайки. Тут уж не до музыки: вши, грязь, тиф, голод... Хотя мой собеседник вспоминает, что с вражеской стороны часто доносилась «Катюша» — немцы любили наигрывать ее на своих губных гармошках.

Когда фашистские формирования под городом были разгромлены, Сашу призвали в армию. Парень прихватил с собой и любимый инструмент. На сборном пункте в Махачкале ему выдали простреленную окровавленную шинель, винтовку и определили в войска МВД, которые занимались охраной железнодорожных грузов.

В армии репертуар пополнился. Самыми любимыми песнями красноармейцев были «Вставай, страна огромная!» и «Застольная» со словами: «Выпьем за Родину нашу могучую, выпьем да снова нальем». С гармошкой в руках Александр проехал тысячи километров: «Сейчас даже удивляюсь: ведь только обязательное снаряжение — скатка, каска, котелок, пулемет — весило 16 килограммов, а к этому добавить еще свои личные вещи да инструмент... А все равно носить было легко — молодость».

Победу встретил в Кенигсберге. Вспоминает, что земля дрожала, когда в обвешанном «тарелками»–громкоговорителями городе Левитан объявил о том, что закончилась война. Вот была радость! Гармонисты в городе стали нарасхват: всем хотелось петь. «Я хорошо помню 9 мая 1945 года. Оказалось, что на весь город было всего 4 — 5 гармонистов. Все праздновали Победу, отовсюду были слышны песни, а мы ходили по улицам и аккомпанировали. То в одном месте, то в другом — практически без отдыха», — улыбается Александр Щеглов.

Сейчас военный гармонист живет в Гродно — после войны его направили сюда в составе войск МВД. А свой инструмент отдал в музей Гродненского государственного университета имени Я.Купалы, в котором одно время работал: руки уже не слушаются, гармошка пылилась на антресолях. Зато дети Александра Семеновича решили пойти дальше и сделали музыку своей профессией: дочь работает аккомпаниатором в детском саду, а внук–восьмиклассник уже ездит по гастролям с фортепианными концертами.

— Трудно было осваиваться в Гродно, в Белоруссии, не хотелось рано или поздно вернуться в родной город? — интересуюсь я у Щеглова.

— Мы тогда не делили города и республики на родные и неродные. Тогда везде была Родина, везде новым людям были рады... Особенно гармонистам.

Фото автора.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter