Вопросы без ответов
Во Франции действует довольно сложная избирательная система: для победы в первом туре необходимо получить не менее половины голосов и это количество не должно быть меньше четверти всех зарегистрированных избирателей. А чтобы попасть во второй тур, кандидат должен получить не менее 12,5 процента голосов зарегистрированных избирателей.Сразу пройти в парламент могут далеко не все кандидаты, и поэтому во втором туре в большинстве округов будут соперничать по два кандидата от президентского альянса и от коалиции левых. Примечательно, что во всех 577 избирательных округах места в Национальном собрании обеспечили всего пять кандидатов — четыре от левых и один от альянса «Вместе».
Но по прогнозам во втором туре правительственная коалиция покажет более сильные результаты и сможет рассчитывать на количество мест от 255 до 295, а союз левых — от 150 до 190 депутатских мест. То есть, скорее всего, партия Макрона сохранит контроль над парламентом из-за того, что во второй тур не прошли многие партии правоцентристского и правого толка, которые никогда не будут голосовать за левых. А блок «Вместе» позиционирует себя как центристская сила, но с правым уклоном.
Тем не менее получить абсолютное большинство в парламенте пропрезидентской коалиции будет сложно, поскольку итоги первого тура показывают, что у левых сил мобилизация гораздо выше, а электоральная база Макрона и его сторонников сокращается вместе с популярностью президента.Причин тому несколько. Во-первых, неолиберальный курс правительства и президента вызывает значительное недовольство у французов, которые хотели бы большей социальной заботы от государства. Во-вторых, много вопросов вызывает внешнеполитический курс современной Франции, которая, кажется, стремительно теряет самостоятельную позицию и автономию во внешней политике, подчиняясь блоковой дисциплине в НАТО и диктату США.
Для многих французов, воспитанных в духе внешней политики генерала Шарля де Голля (при котором Франция весьма выделялась своей самостоятельностью среди всех стран Запада), это неприемлемо, как и то, что Франция так и не смогла сыграть ключевую трансформирующую роль в Европейском союзе.
Несмотря на громкие заявления Макрона о лидерстве Франции в ЕС и о том, как его необходимо реформировать, объединенная Европа все больше теряет стратегическую автономию и свой суверенный голос в евроатлантическом сообществе. И похоже, Франция тоже начинает следовать именно этому курсу.
Эффект разочарования
Не добавляют очков Макрону и поддерживающим его политическим силам безуспешные попытки стать посредником в разрешении кризиса в Украине. Да, президент Франции активничает в этом направлении, о чем говорят его постоянные звонки и переговоры с Президентом России Владимиром Путиным. Но конкретного результата нет, а это свидетельствует о том, что к Франции и ее президенту отношение в Кремле изменилось. Изменилось еще со времени кризиса вокруг Южной Осетии в августе 2008 года, когда Россия все же согласилась на посреднические услуги президента Николя Саркози.С того времени утекло много воды. Россия еще более окрепла в военном и дипломатическом плане, а вот Франция и Европа, скорее наоборот, ослабли, свидетельством чего явилась неспособность Франции и Германии — гарантов Минских соглашений — способствовать их реализации.
По сути, ключевые страны ЕС занимались попустительством в отношении Украины и не сделали всего необходимого для мирного разрешения конфликта.Ответственность за это лежит в том числе и на Эммануэле Макроне, который сейчас демонстрирует откровенно антироссийскую позицию, присоединившись к западным санкциям.
На этом фоне понятно, почему растут рейтинги и результаты левых. В условиях разностороннего кризиса люди ждут от государства соучастия и поддержки, помощи в решении экономических и социальных проблем. Они хотят видеть Францию либо вне блока НАТО (с более умиротворяющей позицией на внешней арене), либо не настолько подчиненной англосаксам.
Также наступает эффект разочарования от правых, что особенно видно по результатам партии Марин Ле Пен, которая превратилась в «вечно вторую» на президентских выборах без каких-либо реальных шансов прийти к власти во Франции. Поэтому избиратели ищут более перспективную политическую силу и более харизматичного лидера, который мог бы привести страну к успеху.
Конечно, далеко не факт, что это произойдет, поскольку избирательная система Франции настроена скорее на сохранение статус-кво и избежание каких бы то ни было революционных изменений в электоральном смысле.Но и тенденции тоже очевидны. Правящей коалиции все труднее будет удерживать этот самый статус-кво и сохранять управление страной, все больше прозвучит радикальных лозунгов и предложений, особенно слева. И все больше у левых появится возможностей вести свою агитацию через парламент и государственные структуры.
Конечно, сложносочиненная система выборов во Франции абсорбировала и не такие вызовы. Вспомним хотя бы былую популярность Французской коммунистической партии, которая входит в новый блок, возглавляемый Меланшоном. Так вот эта популярность не смогла кардинально влиять на политическую систему Франции.
Однако очевидно, что левая повестка в этой одной из важнейших стран Европы возрождается, а это вселяет надежду, что появятся новые возможности выхода из того стратегического и мировоззренческого тупика, в котором оказалась сейчас Европа, особенно в отношениях с восточными соседями.Алексей ДЗЕРМАНТ, политолог.
