За последние полвека практически полностью ушли в прошлое десантные корабли, высаживающие технику и морскую пехоту непосредственно на берег. Абсолютно доминирует загоризонтная высадка десанта – с вертолетов и десантных катеров. При этом размеры десантных кораблей быстро растут, постепенно сравниваясь с размерами авианосцев при почти аналогичной архитектуре. Происходит также некоторое разделение по способу действий. Американские и азиатские десантные корабли строятся по специальным проектам и ориентированы на проведение десантных операций в ходе «нормальной» классической войны. Европейские десантные корабли имеют крайне слабое (чисто символическое) собственное вооружение и чисто символическую конструктивную защиту. Они построены со значительным использованием гражданских технологий и являются, по сути, «военизированными паромами». Их планируется применять не в классических военных, а в полицейско-миротворческих операциях, когда никакого реального сопротивления со стороны ВС противника не предполагается. В этом случае десантные корабли выступают не как «штурмовые» корабли, а как плавучие базы (в том числе и базы отдыха) и тыловые склады наземных сил и как потенциальные командные пункты всей миротворческой операции.
СССР отстал от Запада в развитии больших десантных кораблей, поскольку никогда всерьез не рассматривалась возможность проведения стратегических морских десантных операций. Предполагались лишь тактические десанты, вспомогательные по отношению к сухопутным операциям. Поэтому CCCР обошел Запад в развитии десантных кораблей на воздушной подушке, обладавших высокой скоростью, но ограниченной дальностью плавания и десантовместимостью.
Постсоветской России стратегические морские десантные операции нужны еще меньше, чем СССР. Поэтому заключение в конце 2010 года сделки с Францией (при прямом участии тогдашних президентов Медведева и Саркози) по закупке для ВМФ России двух УДК типа «Мистраль» (с возможностью постройки затем еще двух УДК) вызвало сильное удивление большинства специалистов. Удивление усиливалось очень высокой ценой сделки (более миллиарда евро за один корабль) и тем, что была выбрана европейская концепция «военизированного парома», а не азиатская «нормального» десантного корабля, хотя Республика Корея предлагала России построить УДК типа «Докдо». Совершенно непонятно, где и, главное, зачем России нужно проводить полицейско-миротворческие операции? То, что корабль не сильно нужен самим морякам, стало ясно после того, как командование ВМФ долго решало вопрос, на каком же флоте разместить УДК. В конце концов было принято решение передать их Тихоокеанскому флоту. Здесь УДК можно использовать для перевозки войск из Владивостока на изолированные территории (Сахалин, Курильские острова, Камчатку, Чукотку). Экономическая целесообразность подобного использования чрезвычайно дорогостоящих кораблей вызывает огромное сомнение, но другого варианта придумать все равно невозможно.
Для Франции экономическая целесообразность продажи «Мистралей» как раз была очевидна. Европейский ВПК страдает от резкого снижения внутренних заказов, а поставкам техники на экспорт мешает ее высокая цена (по сравнению с техникой американской и тем более российской и китайской) и множество политических ограничений, введенных ЕС (в отличие, опять же, от Вашингтона, Москвы и Пекина, которые гораздо меньше сдерживают сами себя в сфере военного экспорта). В такой ситуации контракт на «Мистрали» стал для Парижа настоящим подарком судьбы.
Но теперь «Мистраль» попал под санкции ЕС против России, связанные с украинскими событиями. Причем, строго говоря, санкции на эту сделку не распространяются, они запрещают лишь заключение новых сделок. Но нынешний президент Франции Олланд постоянно заявляет, что для передачи первого УДК, который уже достроен, «пока не сложились условия». При этом представители фирмы DCNS, которая строит корабли, не скрывают, что Олланду ежедневно (!) звонят из Вашингтона, требуя не отдавать России УДК.
Таким образом, завоеванная де Голлем французская независимость ушла в прошлое, что наносит сильнейший удар по престижу Франции. К тому же теперь любой потенциальный покупатель французского и вообще европейского оружия получит очередное подтверждение того, что лучше с этими странами не связываться.
Более того, оба УДК для России отличаются от стандартного французского проекта несколько увеличенными размерами, усилением корпуса для плавания во льдах, на них должно устанавливаться российское вооружение (это предполагалось делать уже в Санкт-Петербурге). Поэтому перепродать их Франция могла бы разве что Канаде, но у той на это нет денег, к тому же и для нее УДК пришлось бы переделывать. Звучавшие на Западе предложения, чтобы оба корабля у Франции выкупило НАТО, абсурдны хотя бы потому, что у НАТО нет своего отдельного военного бюджета и отдельных ВС вообще и ВМС в частности. НАТО – это совокупность 28 стран, входящих в альянс (включая саму же Францию), а не какая-то отдельная наднациональная сила.
Если Париж не отдаст Москве корабли, то должен будет вернуть Москве их цену вместе с неустойкой (примерно 3 млрд евро). На эти деньги можно было бы построить для ВМФ России что-то действительно полезное (например, несколько подлодок и фрегатов). Если все-таки отдаст – можно будет хорошо посмеяться над этой французской комедией (подобно произведениям великого Жана-Батиста Мольера), переходящей в фарс.
Александр ВЕЧНЫЙ
