Обычно Франсуа Озон любит пошутить и посмеяться. На 69-м Берлинале, прошедшем в феврале этого года, режиссер был серьезен и сосредоточен. За словом в карман не лез — он по-прежнему быстр в ответах. Но теперь они носили несколько иной характер. Ведь Озон впервые за свою карьеру снял фильм на социально-политическую тему. Новая работа мастера — «По воле божьей» — получила Гран-при жюри на этом престижном кинофестивале.
В основе сюжета — судебный процесс над священником-педофилом из Лиона Бернаром Прейна, начавшийся еще в 2016-м. Однако Озон сфокусировал камеру не на нем, а на его уже повзрослевших жертвах. Картина начинается с истории 40-летнего банкира Александра, который более 30 лет мучается воспоминаниями о сексуальных домогательствах кюре. Александр обращается за помощью к кардиналу и в результате узнает, что церковь не только знала о преступлениях, но и поощряла их.
Просмотру кино предпочитаю книги
— Франсуа, как зародился замысел этого фильма?— Вообще, у меня не было интереса снимать фильм на злободневную тему. Все получилось невольно. Многие из своих картин я снял о сильных женщинах. На этот раз мне захотелось обратить внимание на мужчин. Сегодняшние представители сильного пола стали чрезвычайно эмоциональными, они часто проявляют качества, присущие женщинам. Поэтому поначалу я решил назвать свой фильм «Плачущий мужчина». Кстати, я считаю, что если мужчина плачет, то это совсем не плохо! Я стал подыскивать сюжет и наткнулся на статью в интернете под названием «Снятие обета молчания». В ней приводились рассказы жертв сексуальных домогательств католического священника. Особенно впечатлила исповедь некоего Александра. Несмотря на все произошедшее, Александр продолжал пребывать в лоне церкви, был ревностным католиком. Я связался с ним. Он пришел на встречу с толстой папкой, в которой были его письма духовенству — с ответами. Он сказал, что не собирается осуждать церковь, больше волнуется за детей, в том числе за своих сыновей, которые также являются членами католической общины Лиона. Я уловил политический подтекст этой истории, но отказываться от фильма было поздно. И не потому, что у меня не было других идей — у меня редко с этим бывают трудности. Главная проблема состояла в том, чтобы решить — стоит ли картина двух-трех лет жизни.
Кадр из фильма «По воле божьей» (2019). В роли Александра — Мельвиль Пупо (справа), в роли кардинала — Франсуа Марторе— И стоила она двух-трех лет вашей жизни?
— Я снял ее меньше чем за год. Хотелось успеть доделать до окончания судебного разбирательства. Пожалуй, бесчинства в лионской епархии — не очень характерная для меня тема. А если и вам она не очень близка, то вовсе не обязательно это смотреть. Как, впрочем, и другие мои ленты. (Смеется.) Я, например, никогда не смотрел «Касабланку» и не страдаю от этого. Просмотру чужих картин я предпочитаю чтение «чужих» книг. Люблю бродить по книжным магазинам. Это не только замечательное времяпровождение, но и возможность понаблюдать за другими. Устроишься поудобнее в букинистической лавке, прикроешь лицо фолиантом и подсматриваешь — что происходит вокруг. Для режиссера любая реальность может стать источником вдохновения. А тут еще окажется, что прикрываешь лицо, например, новым романом Гийома Мюссо (самый читаемый французский писатель современности. — Прим. «ТН»), тогда и сценарий выдумывать не нужно. Мюссо уже все за тебя написал! (Смеется).
Жертвы были со мной откровенны
— Тема картины достаточно интимна во всех смыслах. Не боитесь, что ее выход примут в штыки? У вас были проблемы во время съемок?— История непростая, но она имеет резонанс во Франции и широко обсуждается. Поэтому я взял на себя смелость не умалчивать настоящие имена священнослужителей. Интересно, что обвиненный в педофилии Бернар Прейна чистосердечно признался в том, что на протяжении 30 лет совершал преступные действия. Причем признание сделал намного раньше предъявленных ему обвинений и самого судебного процесса. Но тогда к нему никто не прислушался! Да, разумеется, были люди, которые противостояли съемкам фильма и его выходу на экран. Церковь давно уже стала мафиозной структурой. Но прямые угрозы и действия с ее стороны не остались бы без ответа, тем более что процесс над священником и кардиналом из Лиона гремел на всю страну. По понятным причинам, я никогда не пытался встретиться с этими людьми и тем более брать у них интервью. В этом не было никакого смысла. Также бесполезно было добиваться разрешения на съемки во Франции. Мы снимали в Бельгии и Люксембурге.
С Мельвилем Пупо, рабочий момент съемок — Почему вы не предложили этот материал документалистам, которые сняли бы правдивый, насыщенный фактами фильм?
— Потому что у документалистов с их объективностью не получилось бы сделать художественное кино. А только в художественном кино можно вплотную приблизиться к преступнику и его жертве. На встречи с пострадавшими я приходил не с камерой, а с блокнотом и ручкой — делал лишь небольшие заметки. И люди были со мной откровенны. Им нужно было выговориться! Их привлекало, что режиссер художественных картин взволнован их судьбой. До этого им пришлось дать многочисленные интервью газетчикам и телевидению. Но я почувствовал, что жертвам был куда интереснее, куда нужнее жанр художественного кино. Структура ленты кажется несколько необычной, это своего рода компромисс между реальностью и вымыслом. В начале речь идет об Александре. Потом на смену ему является Франсуа, а затем и третий герой.
Лишь намеки и воспоминания…
С Людивин Санье на съемках триллера «Бассейн» (2003) — Французы без этого не могут. В этом наша суть. Нас хлебом не корми, только дай публично выразить свой протест. А повод всегда найдется. И я, кстати, не считаю это таким уж плохим качеством. Лучше вовремя выпустить пар, чем держать его в себе и взорваться, как паровой котел.
— Большая часть ваших картин посвящена теме секса. И этот фильм не исключение. Только секс здесь приобретает уродливые, зловещие формы…
— Именно так. Радость любви — это то, во имя чего стоит жить, работать и каждый день просыпаться. Во Франции нет более популярной темы для разговоров, чем любовные отношения, причем как собственные, так и чужие — друзей, соседей и особенно политиков. В то время как американец живет на благо нации, француз живет во имя любви. И да, французы одержимы сексом! Я всегда считал, что через секс можно наилучшим образом познать человека — не только его тело, но и душу. Но секс без взаимности — преступление. Мне было важно это показать. Обратите внимание: во многих своих картинах я часто открыто показываю сексуальный акт. В этом фильме он лишь обозначен на уровне намеков, воспоминаний. Когда любишь секс и не являешься извращенцем, насилие над ребенком просто невозможно изобразить. Еще сложнее нормальному человеку понять, почему эти дети давали себя в обиду. Как получилось, что они поддались уговорам Прейна, не сбежали от него? Трудно понять, какую власть имеет над детьми взрослый, особенно если он представляет такое «божье» учреждение, как церковь.
Мои фильмы задают одни лишь вопросы
— Вы религиозный человек?— Я им был. Мне довелось воспитываться в католической среде, о чем нисколько не жалею. Католицизм — часть культуры Франции. Ее искусства и просвещения. Но мне всегда казалось подозрительным, что церковь считает секс грехом. Уже подростком я почувствовал лицемерие клерикалов. И я оставил церковь в пользу раскрытия своей сексуальности.
Франсуа Озон на презентации фильма «8 женщин» (2002) с актрисами (слева направо): Людивин Санье, Катрин Денев, Виржини Ледуайен и Фирмин Ришар— Когда вы показываете французскую буржуазию, создается впечатление, что церковь для них — это вроде частного клуба, куда ходят, чтобы оказаться среди влиятельных особ.
— Так и есть, особенно в таких консервативных и буржуазных городах, как Лион. Там, если хочешь занимать высокое положение и иметь приличный доход, ты просто обязан принадлежать церкви. При этом чем выше статус человека, тем менее чуток он к происходящему. И тем сильнее закрывает глаза на преступления епархии. Между тем католическая церковь — очень искусный институт. Она умеет собрать самую разнообразную паству, привлечь различные социальные слои. Но привилегиями она одаривает лишь избранных.
— Что вы чувствуете сейчас — после того, как сняли свою первую политическую картину?
— Я не снимаю политических картин. Политические картины предлагают решения, а мои фильмы задают одни лишь вопросы. Я отношу себя к режиссерам вопросов. Даже когда мой фильм уже снят, мне не всегда понятно, о чем он, собственно. (Смеется.) Нет, я никогда не смогу снимать политические ленты, для этого я слишком люблю кино, съемки, декорации, актеров. Я люблю работать с людьми и всегда даю им пространство для импровизации, интерпретации. Я всегда оставляю за ними право голоса.
ФРАНСУА ОЗОНТатьяна РОЗЕНШТАЙН, ТЕЛЕНЕДЕЛЯ
Родился: 15 ноября 1967 года в Париже
Семья: отец — Рене Озон; мать — Анн-Мари Озон; брат — Гийом; сестра — Жюли
Образование: Высшая национальная школа аудиовизуальных искусств La Femis
Карьера: снял более 40 короткометражных и полнометражных фильмов, среди которых: «Под песком», «8 женщин», «Бассейн», «В доме», «Новая подружка». Обладатель приза Teddy (2000), приза газеты Berliner Morgenpost (2002), приза «Золотая раковина» (2012), награды Европейской киноакадемии (2013), приза Себастьяна (2014)
Берлин
