Философия замкнутого пространства

.
...Женская тюрьма оставляет у меня такое же гнетущее впечатление, как и женский монастырь. Из часа в час, изо дня в день, из года в год в замкнутом пространстве одни и те же лица, одни и те же переговоренные тысячи раз темы, одни и те же события. Вернее, отсутствие этих событий. Потому что трудно считать событиями выдачу пищи, приход в камеру воспитателя и обыски. Событие - это разве что выдача "гуманитарки" (последний раз это были пасхальные куличи) или мой, корреспондента "СБ", визит. По команде офицера охраны девушки выстраиваются у кроватей, называют фамилии и статьи: грабеж, убийство, хулиганство, кража, мошенничество. В углу бормочет телевизор. На тумбочке лежит книга: Рой Медведев "О Сталине и сталинизме". В воздухе душно до головокружения, несмотря на открытое зарешеченное окно.

Я нахожусь в СИЗО N 1 на улице Володарского, в народе именуемом "Володарка". Монументальная тюремная архитектура, словно бы сошедшая с гравюр Пиранези: сводчатые потолки, низкие переходы, в которых нужно пригибать голову, зубчатые башни-равелины с бойницами, мощные двери-решетки, закрывающиеся с характерным тюремным лязгом. С 1825 года здесь был Острог (к слову, в 1908 - 1911 годах в нем сидел Якуб Колас), с 1915 года - Минская губернская тюрьма, потом Дом принудительных работ, Центральный исправдом, тюрьма N 1, а с 1969 года - Минский следственный изолятор. Словом, тюрьма, что называется, "как надо", не хуже Бутырского замка.

Большинство заключенных здесь имеет судьбу, мало сказать, сложную. Многие несут наказание впервые и долго не могут прийти в себя от шока, испытанного при чтении приговора: восемь лет, десять, двенадцать. От того, как адаптируются они к существованию в новом качестве, зависит не только их жизнь в тюрьме, но и то, как примет их после освобождения. Задача помощи заключенным в этой ситуации с недавних пор лежит на плечах особых людей - тюремных психологов.

Моя собеседница - психолог СИЗО N 1 по имени Елена. Ее приветливая жизнерадостность поразительно контрастирует с угрюмым архитектурным контекстом, в котором уже почти 200 лет разыгрываются человеческие трагедии. Фамилию она попросила не называть, поскольку люди часто испытывают предубеждение как против сидевших в тюрьме, так и против ее сотрудников. На мой вопрос, кто тяжелее переносит лишение свободы - мужчины или женщины, Елена отвечает: "Общего правила здесь нет. Наверное, женщины, ведь лишение свободы для них часто означает разлуку с любимым человеком, семьей, мужем, детьми. С утратой свободы они теряют больше, чем мужчины, и проблем с ними больше". В задачу Елены входит психологическая помощь как заключенным-женщинам (которых здесь более 200), так и мужчинам, а также служебному персоналу тюрьмы.

Тюремный психолог появился в системе исполнения наказаний с выходом 21 марта 1994 года приказа "О психологе следственного изолятора". На сегодняшний день пенитенциарная система республики на 55 тысяч заключенных имеет 57 психологов-специалистов, т.е. примерно одного психолога на тысячу отбывающих наказание. Этого, конечно же, недостаточно, и Комитет исполнения наказаний активно занимается подготовкой кадров - курсы по подготовке психологов для работы в КИН сегодня имеются при Гродненском государственном университете и Академии МВД.

Введение должности психолога - это принципиально новое слово в отечественной пенитенциарной практике со времен советской тюремно-лагерной системы. Попадая в тюрьму, человек оказывается в замкнутом пространстве с людьми самых разных (и подчас несовместимых) характеров, привычек, взглядов, социального статуса и образования; и с этими людьми ему приходится контактировать ежеминутно. Не секрет, что отечественная тюремная практика строится на принципах, совершенно противоположных принципам тюрьмы западного типа: там человека наказывают вынужденным одиночеством, а у нас - вынужденным присутствием других, от которого нельзя заслониться. Тюрьма страшна прежде всего тем, что у человека отбирается возможность уединиться, побыть один на один с собой. Раньше межличностные отношения среди населения тюрем целиком управлялись неформальными кодексами поведения, "прославившимися" своей жестокостью. Появление специалиста по тюремной психологии - это робкая попытка как-то рационально проконтролировать адаптацию человека к статусу заключенного. Одно из первых действий психолога, говорит Елена, - это выявление (посредством бесед и особых тестов) лиц, склонных к самоубийству, побегам и совершению насильственных действий, причем выявление еще на стадии прохождения "карантина". Не менее важна деликатная задача подбора сокамерников осужденного по уровню развития, возрасту, психическим качествам.

Как известно, сегодня тюрьмы переполнены. В то же время всякий знает - иногда тяжесть пребывания в переполненных тюрьмах намного превышает ответственность за причиненный преступлением ущерб. И тем не менее преступность носит эпидемический характер. Почему в нашей культуре страх перед попаданием в тюрьму настолько неэффективен? "Здесь тоже все зависит от конкретного человека, - говорит Елена. - Часто бывает, что из-за дефицита внимания со стороны взрослых подросток неизбежно уходит туда, где его понимают, в криминальное окружение. Это и проблема нашего общества, кривым зеркалом которого служит тюрьма. Когда дети никому не нужны... Подросткам часто свойственна этакая романтизация тюрьмы, бандитской вольницы, наделение тюрьмы некой романтической аурой, на которую работает дворовый фольклор, песни и т.д. Одна из главных наших задач - развенчание романтики тюрьмы, потому что романтики-то никакой и нет. В конце концов подросток оказывается перед фактом, что он никому не нужен, от него отказываются родители, и вся ответственность за его судьбу ложится на правоохранительные органы. Или возьмем женщину... Попадая сюда, она видит, что брошена, всем безразлична, от нее отказываются даже ее дети, и запас ее тепла остается невостребованным. Это романтика? И потом, страх перед тюрьмой часто отсутствует и просто потому, что человек, совершая преступление, не очень-то задумывается о последствиях. Да, я могу быть наказан, но могу и увильнуть...

Тюремный психолог - это, наверное, единственный человек из всего персонала, который не смотрит на заключенного сквозь призму приговора (каким бы тяжелым он ни был), который принимает заключенного таким, какой он есть. Иногда, говорит Елена, она оказывается не просто тем, кто спокойно выслушивает заключенного, но и вообще единственным человеком, который пытается его понять. Заключенные "Володарки", с которыми я разговаривал, сказали, что, попав в тюрьму, они были удивлены, встретив здесь такое внимание со стороны психолога. На мой вопрос, помощь какого специалиста они бы хотели иметь в тюрьме, одна женщина уверенно ответила: "Психоаналитика".

Женщины-заключенные много и жадно читают, правда, круг чтения резко ограничен: читают только то, что есть, зато все подряд. Тюремная библиотека очень бедная, книг катастрофически не хватает, некоторые зачитаны до дыр. Как и во всех других тюрьмах, большим спросом у заключенных пользуются всевозможные "сонники", книги по гаданию, астрологии: появление интереса к такого рода литературе - характерная, описанная еще Достоевским черта заключенного, пытающегося хотя бы так упредить то, что сулит ему будущее.

...Еще раз лязгают огромные, как на клетке с динозавром, засовы. Из окна мужской тюрьмы доносится вездесущий "Владимирский централ". Темный квадрат неба над прогулочным двориком отражается в луже. Сквозь решетку во двор глядят две женщины: одна видит, сколько в этой луже грязи, другая - как в воде отражаются первые звезды.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter