Даже сегодня выход в поле чем-то напоминает описанный Иваном Мележем в «Людях на болоте» выезд всей деревней на сенокос. Прибыть на сотки нужно обязательно раньше соседей. Чтобы те не думали, что ты лентяй. Общественное мнение, как-никак. А на периферии им все еще дорожат. К тому же пока солнцу до зенита далеко, бодро можно накопать больше бульбы. После, какими бы двужильными и мускулистыми ни были крестьяне, усталость и ломота в теле начинают брать верх. Даже после нехитрого обеда второе дыхание ну никак не хочет открываться — возвращаешься на оставленное место, потому что надо. И при этом нужно не отставать от других. Ведь тут все на виду. Такое соперничество, ставшее за десятилетия своеобразной философией и традицией уборочной кампании, если не подбадривает, то стимулирует не сидеть на уже наполненных собранными клубнями мешках. Правда, в отличие от истории, описанной Мележем, смотрины на поле в XXI веке вряд ли могут состояться. «Гараваць», как говорят у нас на Полесье, среди молодежи нынче не модно. Тем более что «морской» загар, которым мы с одноклассницей-трудягой лет десять назад выгодно отличались 1 сентября среди своих ровесников, который год не получается. Да и куда проще купить необходимое количество мешков картошки на осенней сельхозярмарке. Если, конечно, заработок позволяет выделить из зарплаты пару миллионов на «второй хлеб» и овощи. Привыкшие же к земле люди не понимают: как можно платить за то, что практически без затрат выращивать на своем наделе? Но действительно ли почти даром, задалась вопросом я.
Для наглядности возьмем участок в 24 сотки. Его весной мы продисковали, чтобы слежавшаяся за зиму земля стала мягче. Это стоило Br 250 тыс. Затем нарезали борозды — еще Br 150 тыс. В них посеяли 20 мешков картошки, или около 700 кило. Благо из урожая прошлого года. Если бы пришлось покупать на ярмарке, заплатили бы примерно Br 1,2 млн. из расчета Br 1,7 тыс. за кило. Потом поле надо забороновать, чтобы оно не поросло травой раньше, чем взойдет посаженное. Прибавляем Br 150 тыс. После прополки — окучивание, чтобы у клубней держалась влага: Br 160 тыс. Не забудем про удобрения, мы отдали за них Br 1 млн. Ну и яды от колорадских жуков — Br 100 тыс. Перед днем Х нанимаем трактор: он скосит ботву и траву
(Br 200 тыс.). Копалка немного упростит и ускорит уборку клубнеплодов (еще Br 200 тыс.), а нанятый транспорт доставит и нас, и урожай с ветерком до дома (около Br 100 тыс.). После поле нужно перепахать (Br 300 тыс.). Итого получается Br 2,6 млн. Благодаря взаимозачету по-соседски нам удалось эту сумму немного уменьшить. Стоит оговориться: и это не считая трудозатрат, чтобы посеять, прополоть, потравить жуков, выкопать, и эмоциональных переживаний (лишь бы не затопило и градом не побило, чтобы местная «интеллигенция» не покрала).
О высокой урожайности приходится только мечтать. В лучший год с одного посеянного мешка собрали десять. Предварительное вскапывание показало: в нынешнем году соотношение будет один к четырем, что явно ниже прошлогоднего уровня. Местами, где вода после ливня стояла трое суток, картошка пропала, на горке ее засушило. Да и та, что есть, некрасивая, неровная, в трещинах. Тем не менее на 2,7 тонны рассчитываем — хватит и посеять на следующий год, и себе вдоволь, и хозяйству. Стоит ли овчинка выделки? Мама вспоминает: в прежние годы экономия получалась небольшой. Зато своя картошка всегда вкуснее, без сюрпризов в мешке. Но теперь, если цена на бульбу будет держаться, крестьянский выигрыш станет гораздо заметнее.
А значит, пора приступать к уборке. На соседнем участке парень что-то рассказывает о кометах и Вселенной, Древнем Египте и способах возделывания столь полюбившейся ему за полдня агрокультуры. Никто с ним не спорит и бесед не ведет. Максимум, перекинутся парой фраз, мол, поднеси кош да подай тяпку. «Копать надо ничком, а то картошка разбежится», — комментирует ситуацию у соседей папа.
Уборка бульбочки — это тебе и релаксация, и единение с землей, и бесплатный тренажерный зал. Да и людей сплачивает. Не зря раньше новоиспеченные студенты первым делом ехали на картошку.
Мария ДРУК
