Фермер и "саранча"

Дерево сначала сажают, а потом оно растет.
Дерево сначала сажают, а потом оно растет. Вор сначала растет, а потом его сажают... Фермер Леонид Парфеньков, который ныне хозяйствует в Гомельском районе, этот афоризм дипломатично не обсуждает - он слишком близко знаком с любителями чужого добра, наказать которых практически невозможно. Перевоспитывать вороватую публику Парфеньков также не берется - просто старается, чтобы воры на территорию его хозяйства больше не проникали. Этой цели служат и зловещие псы, и металлическая сетка, и контрольно-следовая полоса...

Три гектара яблоневого сада достались фермеру от местного колхоза в 1991 году. Как показал первый год хозяйствования, "плохо висели" 100 процентов яблок. Народ на смену собственника яблонь внимания не обратил - продолжал ходить в сад за яблоками, как ходил и при колхозе. Приезжали компаниями - на машинах, мотоциклах и велосипедах. Набивали яблоками мешки, рубашки и штаны. Разве что удивлялись, когда фермер принимался рассказывать что-то про частную собственность. "Разоряйся, - говорят, - дядя, не разоряйся, а я в детстве сюда ходил и дальше буду". Если яблоки воровали хотя бы для какой-то надобности (скотину кормить или на самогон), то посевы мяли бескорыстно. Как привык какой-нибудь шофер при колхозе, так и колесил на своем "газоне" по фермерскому полю - искал дорогу.

В первые годы фермерства оборона имущества периодически выливалась в рукопашные схватки. После них Парфеньков аккуратно посещал суды - за превышение пределов необходимой обороны и прочие "злодеяния". Виновным ни разу признан не был, но нервы и время потерял. Сам же судебных исков не подает - себе дороже.

- Вора подкараулить надо, да чтобы свидетели-понятые были, да чтобы накопал или нарвал не менее определенного количества (иначе уголовная ответственность не наступает), потом милиции его сдать и месяц по судам кататься, - перечисляет Леонид.

Один раз он все же сподобился довести дело до суда. Как-то купили семьей суперэлитную картошку, посадили, полили потом, вырастили. А ночью пришли два "агрария" и поле не столько выкопали, сколько уничтожили - ущерб огромный. А мешки с молодой картошкой воры сложили до поры в кустиках. Парфеньков с отцом и братом мешки нашли, устроили засаду. Вредителей поймали. Суд их виновность признал, велел заплатить штраф - в доход государства. С тех пор фермер избегает столь непроизводительных затрат времени и сил.

- Теперь при поимке вора я ограничиваюсь воспитательной беседой, - рассказывает Парфеньков. - Что говорю? Ну, объясняю, что все это может быть вредно для желудка, что ворованная картошка не очень хорошо переваривается...

Более-менее точно подсчитать потери фермер не берется. И коров у него уводили целым стадом, и коней воровали. А по мелочам сколько ушло - и не счесть. Воровали даже капусту, которую в прошлый сезон дешевле было купить, чем украсть - видимо, действовали из чисто спортивного интереса. Сегодня местные маргиналы не столько крадут, сколько вредят, и прямой ущерб от краж сведен к минимуму. Люди сознательнее стали?

- Тут дело в имидже, - объясняет Парфеньков. - У людей сложилось представление: за забором живет страшный фермер. И без крайней необходимости лезть сюда не стоит.

Поддерживать зловещий образ Леониду помогают два гигантских пса, которые днем сидят на цепи, а на ночь отправляются на прогулку. Была еще овчарка - отравил кто-то...

В этой ситуации случается, что граждане вынуждены переориентировать нереализованные хозяйственные инстинкты на местный колхоз - там, по крайней мере, не придется выслушивать "беседы о здоровом питании". Однако же и найти что-либо толковое в колхозе не всегда удается, а потому фермерские владения непрерывно "сканируются" снаружи на предмет слабых мест - то телегой забор таранить пробуют, то саженцы выкопают, то под сетку лезут. Парфеньков описывает любопытное явление, которое раньше можно было наблюдать по осени: до 40 человек дежурили круглые сутки с сумками и мешками по периметру парфеньковского участка, ожидая, когда отойдет охрана...

Тащат фермерское добро не только наружу. Наблюдается и обратное движение. Когда Парфеньковы брали землю в пользование, вывезли тонны мусора, который копился тут чуть ли не с войны. Но и сегодня кое-кто по инерции норовит подбросить свой хлам фермеру.

- И когда накидать успели? - не столько даже возмущается, сколько удивляется Парфеньков, поднимая ржавую крышку самогонного аппарата. Но за забор найденный мусор не бросает - складывает у ограды.

Распространенное мнение о том, что агрономическими кражами промышляют почти исключительно люмпены, Парфеньков не подтверждает: "Бомж ведь на машине не приедет, я так понимаю?" Не часто бомжи зарятся и на ценные саженцы - это ближе "цивилизованным" садоводам.

С воровством среди работников фермерского хозяйства и на его территории справиться Леониду Парфенькову худо-бедно удалось. Отчасти по этой причине фермер не берет на сезонные работы людей по линии местного центра занятости - как-то попробовал, так они потом уже по своей инициативе приезжали урожай "убирать", без согласования с хозяином. На мелочи вроде пропавших плоскогубцев или картошины, которую кладут за пазуху, Парфеньков старается внимания не обращать...

Нынешним летом Парфеньков планирует продлить ограду. К сезону пропашет контрольно-следовую полосу. Эти методики давно не являются чем-то уникальным для белорусских фермеров, которые нередко вынуждены существовать в весьма недружелюбной среде. И, конечно, заборы, собаки и КСП во многом помогают. Но не всегда. И даже самый осторожный хозяин все равно несет потери в битвах с агроналетчиками... Что ж, другого выхода Леонид Парфеньков не видит.

Возможно, у кого-то возникнет вполне оправданное желание упрекнуть автора в максимализме, а героя - в болезненной подозрительности. Разумеется, нельзя стричь всех сельчан под одну гребенку - далеко не все промышляют воровством. Как сказал Леонид Парфеньков: "На нашем участке мы пока не поймали ни одного честного человека".
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter