В крестьянском роду мозырского фермера Александра Пикузы много наберется разных семейных историй. Один его дед, более 30 лет руководивший колхозом, вошел в домашнюю летопись благодаря необыкновенной страсти к пчеловодству. Другой дед, будучи ветеринаром, прославился как знатный голубятник. Однако Александр Пикуза, сменивший деревенскую прописку на городскую, пошел дальше своих предков, добавив к традиционным промыслам иноземный колорит. За 10 лет фермерских трудов он преуспел в «освоении» норок, шиншилл, меховых кроликов, а теперь засматривается на страусов. Но при этом не устает повторять: «Если бы раньше знал, что меня ждет, никогда не рискнул бы идти таким путем. Слишком много пришлось стучать лбом о глухие стены».
Меховых дел мастер
В деревне Рудня Михайловская, что под Мозырем, местные барышни хоть и не дефилируют на ферму в дорогих манто и шубках, однако за свою жизнь навидались разных ценных мехов. Еще в советские времена здешнее хозяйство — совхоз «Мозырский» — занималось разведением норки, потому воспринимался зверек так же обыденно, как и домашние куры. В те годы с колоритным хозяйством пересекся мозырянин Александр Пикуза — тогда главный инженер районного предприятия «Сельстрой», после чего увлекся норкой и с головой ушел в меховой промысел.
— Я только вернулся из Венгрии, где несколько лет проработал на стройках. Накопленные деньги решил вложить в открытие зверофермы. На базе «Мозырского» мы учредили малое предприятие. Но после распада СССР все посыпалось. Совхоз перестал заниматься норкой и отказал мне в продаже производственных помещений. Только через три года, когда стало совершенно ясно, что пустующую ферму растянут по кирпичам, мне дали возможность ее выкупить.
Правда, к тому времени ситуация на норковом рынке кардинально изменилась. Сначала появились проблемы с поставками некогда дешевой прибалтийской рыбы, из–за чего выгодность промысла начала таять на глазах. А чуть позже в Беларуси был введен 60–процентный акциз на сырую шкурку. «Тем и подкосили норковый промысел в стране», — считает фермер. И хотя позже в ведомствах одумались, отменив налог полностью, процесс разрушения уже пошел. В 2000 году Пикуза, горестно взирая на свои 3,5 тысячи норок, имел нулевую рентабельность. После этого и решил пустить всю живность на шапки и шубки. До сих пор распродает клети, которые, к слову, нынче пользуются повышенным спросом. В Беларуси опять «потеплел» климат для тех, кто разводит норку. Но фермер Пикуза к прежнему бизнесу возвращаться не собирается. Положил глаз на шиншиллу и мехового кролика.
Шиншилле тесно в Европе
Южноамериканским зверьком в Беларуси уже никого не удивишь, хотя шиншилловый мех по плечу только чрезвычайно богатым людям. Шутка ли, на теплое пальтишко «отстегнуть» 30 тысяч — 250 тысяч долларов! Александр Пикуза со свойственной ему страстью ко всему экзотическому и экономически выгодному взялся за шиншилл, прикупив самцов в разных государствах — для чистоты линии.
Как водится, Александр Алексеевич все досконально просчитал. Зверек неприхотлив в содержании, мало ест, в отличие от норки, в вакцине не нуждается, а шкурка стоит дорого — около 30 евро. Причем Пикуза уже нашел заинтересованных покупателей своих подрастающих манто. Известная немецкая фирма дорогих мехов «IES» предложила фермеру представлять ее интересы на территории Беларуси, а также в приграничных регионах России и Украины. Суть проекта: желающие разводить шиншилл получают как финансовую поддержку на организацию промысла, так и гарантированный сбыт. Спросите, откуда веяния? Не так давно Европарламент принял решение о том, что шиншилл следует содержать в однорядных клетках, а не в многоярусных, как было до сих пор. Поэтому владельцы ферм оказались перед необходимостью расширять свои владения, но не спешат этого делать из–за высокого земельного налога. У нас же пока нет столь категоричных требований к содержанию животных. Потому взгляды прагматичных европейцев и обратились на восток.
Пока на частной ферме Пикузы в деревне Рудня Михайловская всего лишь 60 зверьков. Комнату им выделили в административном здании светлую и хорошо отапливаемую. Больше скажу: кондиционер поставили, ибо в летние дни шиншиллы повадились от жары падать в обморок (неужели на юге Америки прохладнее?). А поилки у зверьков — бутылочки из–под кока–колы. Расстарался управляющий Виктор Анатольевич Кравченко, бесповоротно влюбленный в шиншилл и единолично за ними ухаживающий. На протяжении полутора лет работы пенсионер узнал все шиншилловые тайны: и что любовь у них бывает, и что обожают они березовые веники, и что спят с открытыми глазами. Правда, завести у себя дома пару штук категорически отказывается: «Чтобы не подумали, что я ворую».
Кстати, половина деревни уже перебывала на ферме. Детей сюда водят на экскурсии. Такую рекламную деятельность Пикуза считает одним из способов продвижения идеи в народ. Впрочем, идея и сама неплохо пробивает себе дорогу. Сегодня клетки с шиншиллами можно увидеть во многих частных домах Гомельщины. Рассказали мне об одной семье из Брагинского района, которая занялась шиншилловодством прямо в квартире, а на мысль их натолкнула дочь, живущая в Америке. Как–то позвонила родителям: мол, была в магазине, где торгуют шубками. А там ей рассказали, что на шиншилловые манто большущая очередь, потому что не хватает меха. Дочь и наказала родителям заняться доходным бизнесом. Будут ли в Брагине или Мозыре носить шиншиллу — большой вопрос. К нему, например, пенсионер Кравченко относится скептически: «Хоть плотный мех и теплый очень, да тонкая мездра. В такой шубе не по лесам за дровами ходить, а только фасонить на фуршетах». Однако богатых людей России это не останавливает. Именно из соседней страны в немецкую фирму сейчас валом идут заказы на шиншилловые шубки. Спрашивается, зачем летать в Дрезден, если Беларусь рядом?
За что обидели страуса?
На этом бы и успокоиться фермерской душе Пикузы, ан нет. Говорит, нащупал еще одну золотую жилу для сельского хозяйства страны — страусов. Неутомимый мозырянин не только сам увлекся идеей их разведения, освоив тему по новейшим учебникам, но и нашел польского партнера, готового вложить средства в развитие страусоводства в Мозырском районе. Для начала тот собирался поставить ему 100 взрослых птиц.
Летом 2004 года Пикуза должен был торжественно ввести птиц в бывший свинарник. Под пернатых он обустроил ферму, превратив некогда заброшенные помещения в показательные: беленькие стены, крашенные голубой краской ограждения, специальные поилки. На все про все «ухнул» 25 тысяч долларов. Даже соломку постелил, фуру заказал, чтобы ехать за первой партией. А тут конфуз вышел. Обнаружилось, что страуса нет в перечне традиционных птиц, разводимых в Беларуси, и классифицировать его можно только как «прочую» категорию. Поэтому при ввозе из–за границы иноземная птица облагается 18–процентной пошлиной, а не 10 процентами, как, например, курица или гусь. В итоге с партии стоимостью 120 тысяч долларов Пикузе надо было заплатить 35 тысяч, которых под рукой не оказалось.
— Польский партнер, который и выделил 100 голов, таких обстоятельств, конечно, испугался. Я отправился по инстанциям. Сейчас не перечесть, сколько министерств обошел. Ведь, помимо пошлины, еще одна неприятность оказалась на поверхности. Если речь идет о создании предприятия, то вся птица в нашей стране относится к оборотным средствам, а не к основным. Хотя по отношению к страусу это выглядит смешно. Страус, живущий 70 лет, определен как оборотные средства, а корова, чей век не больше 30 лет, — как основные. Ладно, пусть бы так все оставалось, только бы упразднили пошлину на ввоз, как это сделано в России. Мы же идем к единому государству!
Лишь в Министерстве финансов вразумительно ответили на веские доводы Пикузы и согласились с ним: «Министерство финансов не возражает против включения репродуктивных страусов во Временный республиканский классификатор основных средств, присвоения им отдельного кода товара в «Товарной номенклатуре внешнеэкономической деятельности Республики Беларусь» и установления таможенных пошлин и налога на добавленную стоимость, уплачиваемых при ввозе на таможенную территорию Республики Беларусь на уровне, предусмотренном для традиционных птиц Беларуси». Но что с того? Коль Пикуза о проблеме заявил (оказалось, до сих пор таких прецедентов не было), ему теперь и ходить по ведомствам, чтобы добиться поправки в действующих правилах. Трудно сказать, сколько на это понадобится времени. Судя по опыту фермера, такие решения обычно требуют около 3 — 4 лет. Например, государственную ссуду под закладку 2,5 гектара сада полукарликовых пород (есть у него и такой) Пикуза «пробивал» ровно 3 года. Надо думать, за это время не только польский партнер откажется от сотрудничества, но и рынок может поменять пристрастия, например, в пользу... крокодилов.
Вот только Пикуза руки пока не опускает. Верит, что пробьется. Ибо есть у мозырского фермера золотая мечта: создать открытое акционерное общество, где каждое предприятие будет специализироваться на своей теме: страусах, шиншиллах, меховых кроликах, фруктовом саде, пчелах. И здесь же — в научном центре ОАО — учить других людей заниматься новым для Беларуси делом. Домашние еще терпят мечты Пикузы и уже не просят о том, чтобы глава семьи переключился на гусей или коров, как все нормальные люди. Проверено: не может фермер без экзотики — и точка.
