В Интернете на сайте "Русская фантастика" в номинации "Лучшая книга" вот уже который год первенствует "Человек-амфибия", и по числу читательских обращений фантаст Александр Беляев прочно держит первое место.Шутка из Интернета: "А это любопытно!" - сказала голова профессора Доуэля, прочитав "Всадника без головы". Чтобы понять смысл этого анекдота, надо все-таки прочитать фантастический роман Александра Беляева "Голова профессора Доуэля". Но выросло поколение, для которого Александр Беляев - это в лучшем случае фильм "Человек-амфибия". Про "Продавца воздуха", "Звезду КЭЦ", "Властелина мира" и слыхом не слыхивали, поскольку эти вещи остались неэкранизированными. А ведь беляевская фантастика по своей популярности в России XX века не уступала романам Жюля Верна. Современники так и называли его - "русский Жюль Верн". Но что мы знаем о нем? Мы даже не ведаем точную дату его смерти. Известно лишь, что это случилось 60 лет тому назад. Но как он умер? Что завещал? Каковы были последние слова? Что сталось с его архивом, рукописями, библиотекой? Где погребен? Он ушел от нас, не попрощавшись. Не успел, точнее, не дали... Фактически и юридически Александр Беляев пропал без вести, как неизвестный солдат, хотя и не был на фронте. Война сама пришла к нему в дом и поставила последнюю точку в его и без того не слишком известной биографии. Портрет писателя можно найти только на его ранних изданиях, его фотоснимков нет ни в больших и малых энциклопедиях, ни на его надгробном камне.
О том, как иные книги программируют твою жизнь (бессознательно, на подкорковом уровне), догадываешься спустя лишь годы и годы. В пятом классе я прочитал взахлеб едва ли не все беляевские романы. И конечно же, был захвачен красочным фильмом "Человек-амфибия", где Ихтиандра играл сразу ставший любимцем публики Владимир Коренев, а Гуттиэре, девушку-индианку, - Анастасия Вертинская. Меня неудержимо потянуло в подводный мир человека-амфибии. Первая попытка проникнуть туда с помощью свинченных гофрированных шлангов и противогазовой маски едва не закончилась трагично. Но обретя некую свободу на первом курсе МГУ, я немедленно записался на курсы аквалангистов в клубе "Дельфин" и через положенный срок получил свой первый "диплом", удостоверявший право "погружаться в аппаратах на сжатом воздухе".
Когда в 1976 году мне представилась редчайшая по тем временам возможность погрузиться в Средиземное море, перед глазами стояли заманчивые подводные пируэты Ихтиандра. Однако в стекле моей маски туманились мутные воды сирийского порта Тартус, а сквозь них - округлое днище нашей подводной лодки. Мы с напарником обследовали корпус субмарины перед выходом в море. Тлел очередной арабо-израильский конфликт, и надо было убедиться, что израильские подводные диверсанты не насажали нам на корпус неприятных сюрпризов.
Уже после флотской службы, встретив девушку, похожую на Гуттиэре-Вертинскую, я вскоре женился на ней, не подозревая, что в роли нечаянного свата выступил автор любимого романа. Первой нашей большой семейной покупкой стал акваланг АВМ-7. С ним мы облазили все севастопольские бухты, в том числе и ту, где снимались кадры замечательного фильма. Короче, я безмерно благодарен Александру Романовичу Беляеву за его невольное и счастливое участие в моей жизни. Убежден, что это чувство разделяют со мной тысячи читателей и почитателей писателя-фантаста. И только недавно, осознав меру его влияния на мою жизнь, я, к стыду своему, обнаружил, что почти совершенно ничего о нем не знаю. Даже портрета его не видел. Бросился к энциклопедиям и справочникам, стал читать куцые предисловия к его книгам. Сведения отрывочные и довольно скудные. "Беляев Ал-др Ром. (1884 - 1942) рус. сов. писатель. Науч.-фантастич. произв..." Лишь один из его немногочисленных биографов пролил свет на судьбу Беляева
: "4 марта 1884 года в старинном русском городе Смоленске родился мальчик, которому суждено было стать известным и самым читаемым российским писателем-фантастом. Его звали Александр Беляев. Отцом будущего писателя был смоленский священник Роман Петрович Беляев. Может быть, поэтому воспарение духа, который несли испокон веков религия, вера, родило в мальчике стремление парить. Полеты начались с прыжков с крыши сарая. Полета не получилось. Но мечта умирает последней - и не тогда ли родился замысел летающего человека, который затем воплотился в герое книги Ариэле?!
...Фамильная стезя требовала образования по духовной линии. Подросток поступает в духовную семинарию. Мальчик интересовался последними достижениями науки и техники - воздухоплаванием, фотографией - и вместо этого изучение Евангелия, хотя последнее дарует парение душе. А тут еще проявилась привязанность к Мельпомене. Муза театра захватила юношу целиком. Он играет в домашних спектаклях по пьесам Островского, Тургенева... Для продолжения образования поступает в юридический лицей в Ярославле, имевший статус университета. Одновременно играет в смоленском театре, что дает средства на образование.
Послереволюционные дни он встречает молодым помощником присяжного поверенного. Судебные процессы скрашивает журналистика: рецензии на спектакли, концерты... Словом, А.Беляев ведет жизнь чеховского героя. И как чеховский герой, получив первый крупный гонорар за выигранный процесс, он уезжает в Европу. Швейцария, Германия, Австрия, Франция..."
Именно оттуда придут потом к нам и профессор Доуэль, и злые гении вроде властелина мира и продавца воздуха. Оттуда и достовернейший антураж среды обитания его фантастических героев.
Вернувшись перед первой мировой войной в Россию, Беляев пробует себя в режиссуре и даже знакомится со Станиславским, который прочит ему большое театральное будущее. И не зря. Александр Беляев создал свой театр - литературный. Все произведения его весьма сценичны, точнее, кинематографичны. Рано или поздно его читатели стали зрителями...
С 1916 года тяжелая болезнь заковывает 32-летнего Александра Беляева в броню гипса. И это в то время, когда вокруг бушуют такие события, как революции, перевороты, войны. Для него вдвойне мучительно было не участвовать, а наблюдать кипение жизни с высоты... кровати. Прошел не один год, прежде чем ему удалось превозмочь себя, одолеть болезнь, встать с постели, включиться в ритм нового времени. Ему даже удается поработать в уголовном розыске - вот где обилие типов и сюжетных находок. Однако врачи рекомендуют ему найти более спокойную работу. И он становится воспитателем в детском доме. Но и это не синекура - из огня да в полымя. Чтобы выкроить время для литературных опытов, Беляев устраивается совслужащим в одну государственную контору, другую, третью... Наконец, перебирается из родного Смоленска в недалекую Москву, где вовсю бьет ключом газетно-журнальная жизнь. Беляев начинает сотрудничество с журналами, которые легли ему на душу, - "Всемирный следопыт" и старое доброе издание "Вокруг света".
В 1926 году выходит первая его книга - сборник научно-фантастических рассказов "Голова профессора Доуэля". Затем вторая - "Современная почта за границей"... А через два года любители фантастики зачитываются "Человеком-амфибией". К Беляеву приходит известность. Он снова обретает возможность путешествовать, ездить. Пусть недалеки его маршруты - Киев, Ленинград... Но мир снова открывается душе очарованного странника, искателя приключений, великого выдумщика. Однако былая болезнь снова напоминает о себе, и в 1931 году Беляев перебирается подальше от столичной суеты - под Ленинград, в бывшее Царское, а тогда Детское Село (ныне город Пушкин). Эти места, взрастившие пушкинскую музу, облюбовали к тому времени и Алексей Толстой, и Вячеслав Шишков, и Юрий Тынянов... Воистину Детское Село стало Писательским Селом. Во всяком случае его можно считать своеобразной столицей советской фантастики. Ведь и замыслы "Аэлиты", и "Гиперболоида инженера Гарина" вызревали именно там.
А потом грянула война... В разоренное Детское Село пришли немцы. Слегший Беляев уехать не сумел.
Ни один литературовед не смог мне сказать, где и как оборвался жизненный путь российского фантаста, под каким камнем упокоен его прах. На все вопросы - недоуменное пожатие плечами: "Как-то не приходило в голову..." Тайну последнего и вечного приюта Александра Беляева на сей земле раскрыл мне, да и не только мне - всем нам, пушкинский краевед, реставратор, историк Федор Морозов. Узнав, что писатель, прикованный болезнью к постели, умер в голодном 1942 году, Морозов начал свой поиск со старинного царскосельского кладбища - Казанского. В регистрационных книгах имя писателя не значилось. Стал расспрашивать старушек, продававших у ворот цветы, что им известно о кончине фантаста. Одна из старожилок указала место, где в 42-м в общем рву закопали тело оставившего сей мир писателя. Там трудами местных энтузиастов и поставили недавно скромное надгробие. На нем начертаны перо и книга. К нему мы с Георгием Баутиным, бывшим командиром нашей подводной лодки, и положили свои цветы - от всех моряков-подводников, подпавших под обаяние человека глубин - Ихтиандра. А через неделю, надо ж такому случиться, я оказался на той самой шхуне, которую снимали в фильме "Человек-амфибия". Она стоит теперь в Баку, навечно пришвартованная к набережной в качестве плавучего ресторана.
В суете перестроек и в пылу реформ как-то забыли о классике отечественной фантастики. Великолепен музей Александра Грина в Феодосии. Наверное, не менее интересным мог бы стать музей Александра Беляева в Смоленске или Пушкине. Прекрасный памятник воздвигли псковичи литературным героям "Двух капитанов" Каверина. Даже прохиндея Паниковского увековечили в бронзе посреди Киева. Говорят, однажды поставят памятник Михаилу Булгакову... Можно войти в дом Владимира Набокова и Алексея Толстого, но покажет ли кто из смолян родные стены их необыкновенного земляка?
