Изготовитель поддельных купюр прикинулся сотрудником КГБНедавно перед судом Потсдама предстали фальшивомонетчики, во внушительных объемах штамповавшие 50–евровые купюры. Новость стремительно облетела немецкие СМИ, а кроме того, была замечена на интернет–сайте «Белорусский партизан». Впрочем, эта история заинтересовала интернет–издание отнюдь не криминальным сюжетом. Автор текста Ирина Мальцева оживила фабулу как минимум двумя пикантными подробностями. Во–первых, главарь преступной группировки Владислав Липский — гражданин Беларуси. Во–вторых, сообщалось в статье, «имитатор» утверждал, что плодил поддельные деньги на чужбине не наживы ради, а по заданию родного КГБ. В первом же абзаце журналистка вроде бы непраздно интересуется: «Кто же он, Владислав Липский?» Дескать, уже год, как правоохранительные органы Германии не могут добиться от белорусской стороны внятного ответа на этот простой вопрос. К сведению коллеги, немецкие правоохранители получили информацию, которой интересовались, причем весьма оперативно. Остается удовлетворить интерес автора «сенсации» и развеять миф о «политическом уклоне» дела Липского.
Мифы и реальность
Итак, действительно, кто же он, Владислав Липский? Будет небезынтересно узнать, как Липский сам себя позиционировал в процессе следствия. В запросе немецкого федерального криминального ведомства содержалась просьба проверить показания арестованного по подозрению в фальшивомонетничестве Липского, суть которых вкратце в следующем. Постоялец потсдамского СИЗО, сочинив фальшивую биографию, выдал себя за выпускника некоего таинственного учебного заведения «при закрытом институте КГБ или Министерстве обороны» (вероятно, в понимании «агента» между двумя этими ведомствами нет никакой разницы). Далее легенда звучала еще более захватывающе. Липского, «большого специалиста в области изготовления ценных бумаг и банкнот и защиты их от подделок», привлекли к «активной научной деятельности, которая воплотилась в сотне опубликованных работ и защите докторской диссертации». Свои «научные разработки», по версии подследственного, он удачно использовал на практике: возглавил предприятие «по выпуску акций и дензнаков». Впечатляет? Еще бы. Агенту 007 такая «квалификация» и не снилась. Заграничное «задание» Липского, цитируем «Белорусский партизан», который ссылается на откровения «аса», звучало так: «...внедриться в ряды фальшивомонетчиков и проследить, как фальшивки попадают в Беларусь». Другая версия еще более фантастическая: Липский якобы прибыл в Германию с целью подрыва местной экономики. А это уже, согласитесь, серьезное обвинение, попахивающее международным скандалом. Впрочем, авантюрист недолго морочил голову немецким следователям.
Нам удалось связаться в Минске с отчимом «резидента» Юрием Ивановым. На вопрос о прошлом и настоящем пасынка Юрий Сергеевич лишь посетовал: «Было от Владислава год назад одно письмо, в котором он сообщал о своем аресте. Наши письма, видимо, до него не доходили. Во всяком случае, ответов мы не получали, и нам ничего не известно».
Зато послужной список из собранного сотрудниками КГБ досье господина Липского объясняет многое. На заре туманной юности Липский четыре месяца числился в одном из институтов Академии наук БССР на должности слесаря. До этого нигде долго не задерживался, то и дело менял места работы. А в один прекрасный день совершил кражу. Вора вычислили, дело закончилось судом. Впрочем, это был не первый конфликт с законом: в свое время Липский привлекался к уголовной ответственности за лжесвидетельство. Увы, горький опыт его ничему не научил.
Провал «агента»
В конце 90–х Липский начал постепенно подбираться к своей мечте: не зарабатывать, а делать деньги. В 2002 году он внезапно становится директором полиграфического частного унитарного предприятия. Вопрос, откуда у новоиспеченного полиграфиста начальный капитал на закупку дорогостоящего оборудования, импортных красок и бумаги, остается открытым и по сей день. Сам предприниматель в тот момент утверждал, что помогли некие зарубежные спонсоры. Имена «благодетелей» и их интерес в этом странном альянсе, само собой, не афишировались. По документам в типографии печатались бланки и визитки. Внешне все выглядело пристойно. Однако у сотрудников Комитета по организованной преступности и коррупции МВД зародились подозрения, что в действительности «документальная» деятельность фирмы — лишь ширма, скрывающая производство фальшивых денег. Почуяв неладное, Липский, пытаясь выкрутиться, пошел, так сказать, ва–банк. Явился в КГБ и сделал «сенсационное» заявление: дескать, оперативники шантажировали его отпечатанной в типографии шутки ради 20–долларовой купюрой (реальная, кстати, улика), чтобы привлечь к широкомасштабному производству поддельных денег. Расчеты заявителя оправдались: пока велось разбирательство, главному действующему лицу удалось улизнуть из страны.
Обосновавшись в пригороде Потсдама, «эмигрант», по всей видимости, не без поддержки упомянутых «деловых» партнеров, развернул новое производство фальшивок. Не учел «коммерсант» только одного: психологии бдительных и законопослушных бюргеров. С появлением Липского в городских окрестностях в местную полицию посыпались анонимные сообщения о подпольных изготовителях высококачественных 50–евровых купюр. Банки на тот момент факт хождения фальшивок не подтвердили. Немецкие правоохранители всерьез заинтересовались информацией о «подпольщиках», лишь когда аноним упомянул о выращивании на участке рядом с коттеджем, приспособленным под «производственный цех», конопли. Кроме сырья для «травки», полиция обнаружила «полуфабрикаты» фальшивок, печатные станки экстра–класса и 4 тысячи чистых листов специальной бумаги, на которой можно было отпечатать ни много ни мало 600 тысяч евро. Липского и его подручного Хасана Юзефи, иранца по происхождению, взяли с поличным. Основатель «бизнеса» избрал испытанную линию защиты: все валил на подельника, себя выставлял невинной жертвой. К тому же «творчески» использовал следственную информацию: приписал себе лавры того самого добропорядочного анонима.
Статус «агента КГБ» фальшивомонетчик наверняка присвоил не без дальнего прицела. «Посланец спецслужб» рассчитывал на снисхождение правосудия, а возможно, и на политубежище. Вопреки утверждениям «партизанки» ореол «заложника» обстоятельств (помогло переданное немецкой стороне досье) был развенчан, и фальшивомонетчик оказался на скамье подсудимых.
Кстати, это не единственный случай, когда личности, наследившие на родине, очутившись за ее пределами, разыгрывают из себя великомучеников. «СБ» уже писала о воре, пустившемся в бега и объявившемся в Бельгии, где добивался политического убежища. Дешевый трюк, который, может быть, и пришелся по душе определенным политическим силам. Однако рядовые бельгийцы или немцы, несомненно, вряд ли обрадовались бы новости о новоиспеченном гражданине ЕС с репутацией отпетого мошенника.
