О Леониде Ероховце

Леониду Ероховцу было всего 27 — самый что ни на есть футбольный возраст, когда тяжелой пахотой межсезонных сборов зарождался «бронзовый» для минского «Динамо» сезон 1963 года. К тому времени начиная с 1955 года коренной минчанин Етя, как прозвал его другой минский футболист–«пятидесятник» Геннадий Хасин, успел провести за клуб 173 матча в чемпионатах СССР и забить 24 гола, был капитаном команды. Останься он в «Динамо» еще хотя бы на год — и навсегда внес бы свое имя в историю белорусского футбола. Однако у судьбы, как это водится, был совсем другой план.

Травма колена беспокоила Ероховца уже давно. Дабы обезопаситься, он всегда плотно обматывал его эластичным бинтом и надевал наколенник. Однако во время одной из тренировок на резиновом поле у цирка Сан Саныч Севидов почему–то завелся: «Слушай, давай заканчивай с этой перестраховкой, хватит из себя мученика строить. Тренируйся в обычном режиме...» С тренером не поспоришь. Размотал бинт, попробовал аккуратно пробежаться. Вроде бы не болит. На занятиях в тот день Ероховец летал птицей — бегать стало гораздо легче и удобнее. Тренировку отпахал отменно, завершив ее рывками и мощной серией ударов с обеих ног. В раздевалку пришел обессиленный, но довольный. Плюхнулся на лавку. Только сейчас глянул на свое колено и не поверил глазам: оно стало большим и круглым, как арбуз. Отекло и ныло тупой болью. Сразу понял: проблема. Расстроился жутко. Собрал вещи в сумку и, хромая на пути домой, хоть и совсем не употреблял спиртного, купил себе бутылку вина, которую дома тут же и откупорил, выпив, как потом оказалось, за упокой своих медальных надежд.


На предсезонные сборы к морю он с командой все–таки поехал, скрыв травму от тренеров и докторов. И только там, закатав перед тренировкой штанину и показав свое колено Севидову, рассказал все как есть. Колено пытались лечить, но ждать, пока опорный полузащитник — мозг и сердце команды — наберет форму, никто не собирался. В сезоне 1962 года лидер прошлых лет Леонид Ероховец еще провел в составе несколько поединков, но накануне «бронзового» 1963–го его отправили в гомельский «Локомотив». На берегах Сожа экс–капитан минчан и встретил блестящий успех своих бывших партнеров, радуясь ему и грустя, что своей фамилии в списке тех, кто ковал эту победу, он никогда не увидит.

Ероховец родился в Минске, на улице Революционной. Его футбол начался после войны, а июнь 1941–го, как и все годы оккупации, занозой сидят в памяти до сих пор. Ему едва исполнилось 6, когда отец, поцеловав на прощание жену и сыновей, ушел на фронт. И не было никакой гарантии, что когда–нибудь семья увидится вновь. Отцу отчасти повезло, он служил шеф–поваром у командира дивизии Ивана Руссиянова, но за полевую кухню никогда не прятался — был ранен и вернулся домой, звеня наградами: за оборону Москвы, взятие Будапешта и Вены, за боевые заслуги. Пока батя воевал, его родные пытались выжить в оккупированном Минске. Леонид Ероховец помнит многое: взрыв, уничтоживший Вильгельма Кубе, и последовавшую за ним жестокую расправу фашистов над мирным населением. Помнит, как на фонарях у Дома офицеров вешали партизан и подпольщиков, как эсэсовцы сожгли целую деревню в районе Койданово, куда они с матерью ушли к тетке за продуктами. Он видел и ненавидел гестаповцев и полицаев и, конечно, помнит сладкий миг освобождения столицы, когда танки с красными звездами на бортах победно громыхали по улицам города.


С победой пришел и футбол. Играли тогда где придется и чем придется, не было ни полей, ни мячей. Впрочем, имелось несколько основных площадок. На месте нынешнего Дворца спорта всегда было многолюдно — здесь проходили самые жаркие послевоенные баталии, в которых принимал участие едва ли не весь город: чемпионат Минска в формате «улица на улицу». Ероховец хоть и жил на Революционной, но заявлен был за ребят со Сторожевской, те пошли на такую хитрость, желая еще больше усилить свои ряды и выиграть турнир. А на стадионе «Пищевик» в парке Горького (на его месте сейчас поле для игры в хоккей на траве) проходили взрослые баталии — там рубились в чемпионате СССР профи, неизменно собирая аншлаги истосковавшихся по футболу болельщиков. Среди завсегдатаев трибун был и Ероховец. Он, конечно, отчаянно болел за своих, восхищаясь действиями Антоневича, Шевелянчика, Курнева, Чернышова (да–да, того самого Аркадия Ивановича, который впоследствии станет великим советским хоккейным тренером), но не очень-то расстраивался из-за поражений любимой команды. Особенно когда они случались от действительно гениальных мастеров игры, таких, например, как монстры ЦДКА Бобров, Федотов, Гринин, в одной из игр учинившие минчанам форменный разгром — 0:5.


У него потом был шанс войти в это общество знаменитостей, стать в один ряд с великими советскими футболистами. В 1957 году с «гастролями» по стране ездил бразильский клуб «Байя» — событие для тех лет невероятное. Заглянули они на товарищеский поединок и в Минск. Поединок вызвал огромный ажиотаж. Белорусам посчастливилось открыть счет на 15–й минуте: Павлович от лицевой линии прострелил в центр штрафной, и Ероховец с ходу направил мяч в ворота — 1:0! Бразильцы потом отыгрались, матч закончился дружбой, но тренеры гостей после игры на все лады нахваливали парня, который действовал в центре поля и был просто великолепен. Этим парнем был молодой Ленька Ероховец. Александр Пономарев, в то время работавший с юношеской сборной СССР и волею судьбы выступавший куратором бразильской команды в ее турне, к словам знающих толк в футболе коллег прислушался да и свои глаза имел, а потому выписал молодому минчанину путевку на сбор своей команды, который должен был состояться спустя пару недель в Москве.


Маслаченко, Шустиков, Воронин, Метревели... От одних этих имен могла закружиться голова. В двухсторонке, которую затеял Пономарев, дабы разом проверить в деле всех, Ероховец старался изо всех сил, но излишнее желание проявить себя вылилось в скованность, а волнение не позволяло действовать смело и с авантюрной хитрецой. К тому же олимпийский чемпион 1956 года в составе сборной СССР, этнический венгр Йожеф Беца — громадина и атлет, — клещом впился в новичка, не давая ему ни секунды на размышление и никакой свободы действий. Уезжая домой, Ероховец догадывался, что повторного вызова в Москву он вряд ли дождется.


Вторая половина 1950–х не лучший период для белорусского футбола. Главный клуб страны менял названия и покровителей: из «Спартака» становились «Беларусью», из «Беларуси» переходили под юрисдикцию «Динамо». Команда все это время играла неровно, то сваливаясь в дивизион «Б», то снова возвращаясь в элиту. Однако у каждого времени свои герои. Один из героев второй половины 1950–х для белорусского футбола, безусловно, он — Леонид Ероховец.


Капитанской повязки его лишили в середине 1961–го. В воспитательных целях. После одной из игр, прихватив за компанию Хасина и Радунского, Ероховец просто взял и ушел домой с базы в Ждановичах, на которую заезжали не только до матчей, но и после них (во были времена!). Так начался закат его непродолжительной карьеры. Потом были Гомель, Запорожье и тренерская деятельность в чемпионате Белоруссии, в которой Леонид Владимирович тоже преуспел, неоднократно выигрывая чемпионат республики и Кубок с жодинским «Торпедо» и минской «Орбитой». В 60 ушел на пенсию, и вот уже почти 20 лет Леонид Ероховец живет жизнью обыкновенного болельщика. Он завсегдатай матчей минского «Динамо», в курсе всех дел команды. 1 мая следующего года отпразднует юбилей — 80 лет. У него все в порядке, мечтает только в дом отдыха съездить или санаторий. Подлечиться. Силы восстановить. Бодрости набраться. Имеет желание, но не имеет возможности. Может, как–то помочь ветерану?

s_kanashyts@sb.by


Советская Белоруссия №155 (24536). Суббота, 16 Августа 2014.