В поисках утраченного. Особенности национальной торговли XIX века

Этой ярмарки краски…

Особенности национальной торговли XIX века

Наши предки были людьми набожными и искренне почитали все церковные традиции, ритуалы и праздники. А чтобы честной народ мог повеселиться с пользой и подобающим размахом, к праздникам приурочивали ярмарки. Так, в XIX веке в Минске, на десятый день после Пасхи, открывался традиционный кирмаш‑«Десятуха».

Пинск. Ярмарка. 1920-е годы.

«Боже, Господь ты мой! Чего только нет на той ярмарке! Колеса, стекло, деготь, табак, ремни, цибуля, коробейники всякие… Так, что хоть бы в кармане было рублей эдак с тридцать, то и тогда бы не скупил бы всей ярмарки» — вот так сочно передавал колорит малороссийского торжища XIX века Николай Гоголь. Ярмарки в наших краях долгое время были не только местом торговли, но и сосредоточием, как сказали бы сейчас, развлекательного «движа». К месту, где они проводились, было приковано внимание всех окрестных поселений, к ним готовились заблаговременно и основательно.

Формирование ярмарки как явления историки относят к XII веку, когда они получили широкое распространение в Китае, Англии, Франции, Священной Римской империи и на Ближнем Востоке. У славян ярморочная деятельность начала приживаться еще во времена правления князя Владимира, а затем его сына Ярослава Мудрого. Наиболее древней крупной ярмаркой на Руси считается Арская (или Казанская), которая существовала с середины XIII века, но после многочисленных жалоб купцов на постоянные налеты кочевников князь Василий III повелел учредить официальное торжище в городке Васильсурск под Нижним Новгородом. Так началась почти пятивековая история крупнейшей Нижегородской (Макарьевской) ярмарки, славившейся на всю Европу.

Приглашаем от души всех на наши «кирмаши»

На территории современной Беларуси ежегодные ярмарки на регулярной основе стали проводиться ближе к XV столетию. Правда, речь шла в основном о крупных городах — Минске, Полоцке, Гродно, Бресте, да и масштаб «кирмашей» был гораздо скромнее, чем у соседей. Наибольшего расцвета ярморочная торговля достигла в конце XVIII — первой половине XIX столетий. В ту пору в наших краях насчитывалось около 270 календарных региональных и местных ярмарок. Лишь четыре из них относились, согласно классификации «Памятной книжки Российской промышленности на 1843 год», к «второклассным» (выше были «первоклассные», сродни упомянутой выше Нижегородской): Анненская в Зельве, а также ярмарки в местечках Любовичи, Хославичи (Могилевская губерния) и Брестском уезде.

Из доклада министра внутренних дел Российской империи графа Сергея Ланского за 1856 год можно понять, что «самыми бойкими были ярмарки Гродненской губ., затем ярмарки Могилевской и Витебской. Торговля Виленской и Минской губ. была совершенно незначительна».

Евреи-музыканты на ярмарке в Виленской губернии. Нач. ХХ в.

Большинство «кирмашей» были приурочены к различным христианским праздникам и длились (в зависимости от известности, популярности и широты потребительского интереса) от недели до месяца. Самыми продолжительными, представительными и солидными по торговому товарообороту в то время были Анненская (Зельва), Петропавловская (Бешенковичи), Любовичская, Гомельская, Шкловская ярмарки — они растягивались на месяц, порою плавно перетекая из одной в другую. Так, знаменитая Анненская начиналась 25 июля, сразу же после своей более скромной предшественницы в Гродно, а уже 25 августа передавала эстафету Свислочи.

В Минске обычно проводились два ежегодных ярмарочных форума: «Десятуха», на которую традиционно съезжались с окрестностей крестьяне с зерном, домашней скотиной, домотканым сукном, хлебом, посудой, а также «контрактовая» ярмарка (в марте). Последняя длилась десять дней. Основным предметом торговли на ней были разнообразные контракты на куплю‑продажу, аренду и передачу в залог земельных владений. Впрочем, традиционной торговле здесь тоже находилось место. На «контрактовую» собиралась солидная и состоятельная публика из Беларуси, России, Пруссии, Литвы, Украины и Польши.

«Отшумевший звонкий праздник»

В сонную и размеренную атмосферу белорусских городов и местечек — иногда раз в год, иногда чаще — ярмарки врывались разноцветным ураганом из товарного изобилия, веселых застолий, модных дефиле, музыкальных и даже театральных выступлений, — словом, всяческим совмещением полезного с приятным. Благодаря приезжим гостям счет посетителям подобных мероприятий шел на тысячи.

Так, в 1842 году Крещенский базар в Гомеле собрал более 14 000 человек. 10 000 визитеров в том же году приехали на ярмарочные мероприятия в Шклов, а Анненскую ярмарку в лучшие годы ежедневно могли посещать до 3000 душ.

Туров. Ярмарочные гулянья. Нач. ХХ в.

Последнюю стоило бы отметить отдельно. Основанная еще в 1501‑м Анной Улинич, вдовой бывшего хозяина местечка, получившей привилегию на ярмарку в Зельве от короля Александра Ягеллончика, со временем она стала крупнейшей на территории современной Беларуси. В лучшие времена ее торговый оборот составлял около 1 миллиона рублей, она как по финансовым показателям, так и по количеству приезжающих на нее торговцев уступала только Лейпцигской. Фирменным атрибутом, особенностью ярмарки в Зельве была торговля лошадьми, которых просто боготворил канцлер Александр Сапега (его роду в первой половине XVIII века стала принадлежать Зельва), слывший большим ценителем этих благородных животных и обладателем табуна в тысячу голов. С тех пор, кстати, на гербе города красуется черный скакун. Но и, помимо лошадей, на ярмарке в Зельве было на что посмотреть: купцы и коробейники, съезжавшиеся в город со всей Европы, предлагали широчайший выбор самых диковинных товаров на любой вкус и кошелек. Для увеселения почтенной публики в Зельву приглашались циркачи, дрессировщики и фокусники, а по вечерам самая солидная аудитория собиралась в местном театре, принадлежавшем Сапегам.

С развитием в Беларуси лавочной торговли ярмарки, включая самые известные и популярные, стали понемногу утрачивать свое значение и приходить в упадок. В современном мире они уже не играют такой значимой роли, существуя больше как дань традициям и милое развлечение в патриархальном стиле.