Китайцы одержимы деньгами. Это какая–то новая национальная идея — разбогатеть быстро и заметно. Китайцы очень любят выставлять свое богатство напоказ. А поскольку «старые деньги» в отличие от Старой Европы здесь не сохранились, то все богачи — нувориши, отсюда и экстремальность в демонстрации богатств. Старая бы Европа остолбенела, а здесь ничего — нормально.
Когда чуть больше 30 лет назад архитектор китайских реформ Дэн Сяопин предупреждал, что «некоторые станут богатыми раньше других» и утверждал, что «быть богатым — почетно», он и не думал, что сограждане поймут его так буквально и очень скоро позабудут о других формах почета. Сегодня китайцы боготворят успех — материальный. Потому что если ты добился успеха в какой–то сфере жизни — науке, бизнесе, искусстве, — это должно принести тебе деньги. Много денег. И если ты не соришь деньгами, не ездишь на дорогом авто, не носишь дорогие часы и не прижимаешь сумочку от Вюитона (и при этом обязательно, чтоб настоящие! Это все–таки Китай, господа, отлично подделанных часов и сумок здесь — пруд пруди), то жизнь твоя не удалась. Потому что нынче китайский жизненный успех меряется только деньгами.
Профессор Пекинского педагогического университета Дун Фань недавно написал в своем блоге: «Если к 40 годам у вас не будет 40 млн. юаней (6,12 млн. долларов США), не напоминайте мне о своем существовании». «Ужас! Ужас! — кричат одни. — Куда мы катимся? Что с нами будет дальше?» «Все правильно, — говорят другие, — нужно активнее зарабатывать». Только бы не погибнуть в этой гонке за успехом. 25–летняя успешная девушка, работавшая во всемирно известной компании, которая занимается аудитом, умерла от острого менингита. Ее друзья утверждают, что все из–за того, что у нее была 110–часовая рабочая неделя. А как иначе? Меньше работаешь — меньше зарабатываешь, зарабатываешь меньше, чем сокурсник, — значит, неуспешен. А что может быть страшнее для молодого китайца, родившегося «маленьким императором» (так в Поднебесной называют детей времен ограничения рождаемости) и желающего жить, как настоящий император?
Студент Ван Цзяцзин вынужден вернуться из Японии, где учился в университете, потому что мама не смогла оплачивать его учебу (400 тыс. юаней в год при ежемесячной маминой зарплате в 7.000 юаней, 1 доллар = 6,5 юаня). Ван был так раздосадован, что прямо в шанхайском аэропорту пырнул маму ножом — много раз. Свидетели этой душу и тело раздирающей сцены наблюдали молча и не спешили несчастной женщине на помощь — потому что в стране было множество случаев, когда пострадавшие привлекали сочувствующих, которые, например, отвозили их в больницу, к ответу и через суд получали немалые денежные компенсации. Логика у пострадавших при этом была железная: «Если это не он (она) меня сбил (ударил, ранил...), то зачем отвозил в больницу?» Явление обрело характер столь масштабный, что теперь никто не хочет даже помочь упавшей старушке: а ну засудит? Почтение к родителям и уважение к старшим? Забудьте! Уважения достойны только те, у кого есть деньги.
На территории кампуса Хэбэйского университета 22–летний студент Ли Цимин, управлявший «Фольксвагеном–Маготан», сбил двух катавшихся на роликовых коньках студентов, один позже умер в больнице. Нетрезвый, но бравый и с девушкой едущий Ли Цимин даже не остановился, только крикнул подбегавшим охранникам: «Только попробуйте меня арестовать! Мой папа — Ли Ган!» Ли Ган — заместитель директора местного бюро общественной безопасности (аналог нашего ОВД). Деньги и власть — смесь взрывоопасная в любой стране. Как ни пытались власти заглушить дискуссию в интернете, им все–таки пришлось арестовать (спустя три месяца!) Ли Цимина. Его приговорили к шести годам тюремного заключения. И это в Китае, где за убийство карают смертной казнью практически всегда!
21–летний студент консерватории Яо Цзясинь из славного древней историей города Сианя на вечерней улице сбил велосипедистку. Выйдя из машины и увидев, как женщина — видно, что небогатая, и видно, что деревенская, — внимательно смотрит на номер его автомобиля («Запоминает! Теперь проблем не оберешься!»), он вернулся в машину, вытащил нож и нанес восемь ударов. Женщина погибла. Папа у Яо, как и у Ли, не последний человек в городе, так что смертной казни и в этом случае наверняка не будет (суд еще не закончился).
На мой пристрастный и субъективный взгляд (да и не может он быть иным в этих обстоятельствах), между стремлением к богатству — любой ценой и этими нежданными, на первый взгляд, убийствами есть прямая связь. Китайцы (не все, конечно, но очень многие) поверили, что тот, у кого есть власть и деньги, гораздо равнее других и может жить по собственным законам. Это и печально, и тревожно. И не только в Китае.
