Есть ли права у международного права?

Апелляции к международному праву — характерная черта не только нашего времени. Но лишь в прошлом и нынешнем веках апофеоз международного права сопровождается его целенаправленной дискредитацией.

Вот последний нашумевший факт: Россия пытается вернуть себе собственность, приобретенную в США, на которую еще администрация Б.Обамы в декабре прошлого года наложила арест. Мотив — санкции, таким образом сформулированное понимание национальных интересов. С правовой точки зрения в рамках пресловутого международного права «вся правда» на стороне России, но дело от этого не сдвигается с мертвой точки. Почему американцы не возвращают дома и иные постройки законному хозяину? Причин несколько. Первая и основная: приоритет всегда за тем, кто сильнее. Типично первобытная точка зрения, тем не менее очень эффективная. Это как дети в песочнице: кто сильнее, того и машинка. И лопатка. Вторая причина: широкий контекст проблемы. Очевидно, что дело не в двух или более скромных постройках. Дело в доброй воле, учете сложившихся политических сил, а кто и как нынче атакует действующего президента США по проблемам российско–американских отношений, хорошо известно. Можно называть и иные причины, но суть ясна, за исключением одного фактора: при чем здесь международное право?

Вот второй интересный факт: провозглашение руководителем самопровозглашенной ДНР г–ном Захарченко Малороссии, появление нового государственного образования. Казалось бы, что может быть проще и яснее: существуют (должны существовать) стандарты, правила, сформулированные ООН и иными международными организациями, связанные с появлением новых государственных структур. Соответствует принятое в Донецке решение этим правилам — бейте в барабаны и меняйте символику. Не соответствует — дезавуируйте его. Но что происходит? Заявления следуют политические, осторожные, негативные и иные, но никак не юридические. В Москве, как следует из слов г–на Суркова, увидели и светлые, и темные стороны принятого решения. В Берлине посчитали малороссийский конституционный акт непродуманным и поспешным. Это, вообще–то, что значит: что завтра он вполне возможен? В Вашингтоне отнеслись с настороженностью и так далее, но где пресловутое международное право, почему молчат профессиональные юристы? Взяли бы и расписали нам всю процедуру, от «а» до «я». И вынесли соответствующий вердикт.

Практика показывает, что даже если такой вердикт и появится, если юристы дадут исчерпывающий комментарий, то это мало что изменит. В том смысле, что политические решения всегда будут первичными, а юридические — где–то позади. Несмотря на то, что публичный пиетет перед международным правом напоминает священную корову: все ему молятся и все понимают абстрактный характер этих молитв. К этому надо добавить и тот факт, что человек слаб, подвержен многочисленным влияниям, поэтому чего же удивляться, что по одному и тому же вопросу мы часто слышим взаимоисключающие мнения.

Было бы, наверное, правильно расставить точки над «i» и сказать прямо: международное право (в частности) — это не факт, это процесс, который зависит от очень многих вещей. К слову, многие юристы признают такое положение дел и прямо указывают на его причину: господство англосаксонского права. Вообще получается, что международное право — прецедентное право англосаксов. Поэтому представители постсоветской юридической школы довольно часто пытаются действовать в иной системе координат, связанной с традициями национальной правовой школы. И никого не удивляет появление книги под названием «Растерянность международного права» (Гаага, 2003), одна из глав которой обозначена так: «Где искать международное право?». А критики действующего международного права все чаще вспоминают слова одного из немецких рейхсканцлеров Г.Бетман–Гольвега, который утверждал: «Я действую и убежден, что всегда найду того профессора международного права, который оправдает мои действия».

Получается, что идея проведения международным сообществом конференции, подобной той, которая в свое время имела место в Хельсинки, идея, высказанная А.Лукашенко, должна бы распространить свою юрисдикцию и на проблемы международного права. То есть речь идет о важности определения, пусть в дискуссионном ключе, важнейших постулатов международного права, проблем, с которыми общество сталкивается фактически ежедневно, и в этом нет ничего удивительного: важнейшие пункты, соглашения, договоры (как источники международного права) складывались после победы в 1945 году, и мир существенно изменился с той поры. Собственно, по–иному и быть не может: «Хельсинки–2» могут стать (как полагают многие) и стимулом, и источником нового международного права. Хотя, конечно, не надо иллюзий: столь же сильна и оппозиция данной точке зрения, основанная на понимании важнейшего права в истории человечества — права силы.
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter