Есть ли план Б у фрау Меркель?

Таким вопросом задаются все больше европейцев, полагая, что несомненный лидер континента ставит себя, Германию и всю Западную Европу в зависимость от Турции и ее президента Реджепа Тайипа Эрдогана — политика авторитарного, жесткого и не слишком способного к компромиссам. Но, может быть, это всего лишь эмоции? Нежелание (или даже страх) оказаться в зависимости от страны, которую не понимаешь, да и не слишком стремишься понять? Ведь факт остается фактом: после заключения сделки между ЕС и Турцией по мигрантам наплыв беженцев в Европу сократился на 90%, как радостно рапортуют еврочиновники. В октябре в Грецию въезжали почти 6800 человек ежедневно, сегодня — лишь 30. Самое время выдохнуть с облегчением и начать сносить стихийные лагеря беженцев, что мы и наблюдаем в Идомени. Но если все так хорошо, почему в Европе спрашивают о “плане Б”?

Недавно на одном из закрытых заседаний ЕС (но ведь нет ничего тайного, что не стало бы явным, правда?) представитель Люксембурга выразил недовольство тем, что сирийские беженцы, которым Турция выдает выездные визы в ЕС, проблемные: или нездоровы, или с очень низкой квалификацией. Турция не отрицает: здоровых людей с высшим образованием она предпочитает оставлять у себя. Обмен репликами становится все более острым, а на 2 июня в германском бундестаге было назначено голосование о признании геноцида армян в Турции в 1915 году. Страсти накаляются, мигранты ищут другие маршруты (и находят, свидетельством чему тонущие в Средиземном море лодки, переполненные беженцами), а фрау Меркель с партнерами по ЕС задумываются о плане Б.

Задуматься действительно есть о чем. Анкара грозится отозвать свою подпись под соглашением о мигрантах, если граждане Турции не получат безвизовый въезд в ЕС. Решение должно быть принято в конце июня. Для этого Турции нужно было выполнить 72 условия, пять из которых остаются невыполненными. Именно они носят принципиальный характер и касаются антикоррупционного законодательства, полицейского и юридического сотрудничества с органами ЕС, защиты персональных данных и — вот он, главный камень преткновения! — изменений в закон о борьбе с терроризмом, который в своем нынешнем виде позволяет преследовать ученых и журналистов “за пропаганду террора”. Турция вносить изменения в закон отказывается, указывая (вполне справедливо) на то, что в разных европейских странах определение террора разное, а во Франции, например, антитеррористические меры очень жесткие. И продолжает требовать безвизового соглашения. Многие в Германии (и не только там) говорят, что Эрдоган шантажирует Меркель и она поддается. Разрешение на судебное преследование немецкого комика Яна Бемермана за сатиру на турецкого президента тому свидетельство. Недовольные говорят, что Меркель поставила свое политическое будущее в зависимость от непредсказуемого иностранного политика. Но так ли это на самом деле?

Как мне кажется, хорошие отношения с ЕС (что означает работающее соглашение по мигрантам даже без безвизового режима) нужны Турции не меньше, чем Европе. ЕС — главный торговый партнер, туда идет почти половина турецкого экспорта. А в условиях замедляющейся экономики и существенного сокращения торговли с Россией это имеет огромное значение. Более того, ЕС сегодня едва ли не единственный доброжелательный внешнеполитический партнер Анкары. Про отношения с Россией вы и без меня знаете, вот во время недавнего визита в США президента Эрдогана в Белом доме не приняли, да и соседние страны (за исключением Азербайджана) предпочитают держаться от непредсказуемого политика на расстоянии. Так что, возможно, фрау Меркель и Евросоюзу план Б и не нужен. Может быть, именно поэтому она выглядит так расслабленно после встреч с Эрдоганом, а недавно заявила, что “не испытывает беспокойства” по поводу судьбы соглашений ЕС — Турция. Им никуда друг от друга не деться. Они оба это знают. И кто кого и чем шантажирует — большой вопрос. У Европы козырей больше, даже если со стороны это выглядит иначе.