Кстати, вот и ответ на слова, сказанные в Минске спецпредставителем Парламентской ассамблеи ОБСЕ Кентом Харстедом. Как известно, на недавней встрече с Александром Лукашенко ему была доведена позиция нашего государства о том, что современные политические тенденции в Европе подталкивают к решительным совместным действиям. И надо подойти к некоему «Хельсинки–2», чтобы обсудить за столом переговоров дальнейшие действия. Когда затем журналисты спросили мнение спецпредставителя ОБСЕ о «Хельсинки–2», то он честно ответил, что здесь не без трудностей, потому что есть много соображений, касающихся начала такого процесса.
Да, и соображения эти начали высказывать и в других европейских столицах. Не только в Берлине и Париже, но и в Варшаве, и в Вене, и в Минске, и в Москве. Надо искать новые решения, причем многосторонние. Некоторые скептики упирают на то, что фундаментальные противоречия между ведущими игроками (читай, ЕС и Россией) теперь столь непреодолимы, что переговорный процесс между ними неосуществим.
Что на это можно ответить? Современный мир сегодня настолько стремительно меняется, что только активное взаимодействие с этим миром и рождает новые смыслы. Что же касается прогнозов, что возможно, а что невозможно, то Давос опровергает сам себя.
Помните, в разгар украинского политического кризиса 2013 — 2014 гг. предчувствие мировой войны определяло страхи Давоса и публицисты проводили параллели — именно в этом швейцарском местечке разыгрываются главные события романа Томаса Манна «Волшебная гора» накануне Первой мировой войны...
Но теперь мы видим, что апокалиптические прогнозы не сбылись и никто не собирается превращать региональные конфликты в мировые войны. В то же время, судя по девизу нынешнего форума, лидеры, собравшиеся здесь, осознают свою долю ответственности за раздробленный мир, который они сами же и создали. И очевидно, что они настроены действовать.
Обратите внимание: президент Франции говорит о создании сильной Европы, а не только Евросоюза. Он предложил не просто создать, а изменить стратегию на десять лет: в том, что касается экономики, социальных вопросов, науки и политики. Ангела Меркель также предложила искать многосторонние решения, и вряд ли это касается только членов ЕС. Нет, она это сказала, обращаясь прежде всего к растущим экономикам мира, признавая, что если где–то взаимоотношения развитых и развивающихся стран и не были справедливыми, то сейчас надо подумать о новых правилах.
С завершением правительственного кризиса канцлер Германии развязывает себе руки для вовлечения в европейские дела. И начинать придется с того, с чего они застопорились после германских выборов — с урегулирования украинского кризиса. Этому уже дан новый толчок.
Во–первых, спецпредставитель госдепартамента США по Украине Курт Волкер только что озвучил американскую стратегию действий, основанную на минских соглашениях. Вот как он доказал их значимость: «Во–первых, они являются инструментом, в соответствии с которым Россия подтверждает свою приверженность восстановлению суверенитета и территориальной целостности Украины. Это очень и очень важно. Реинтеграция этих территорий в состав Украины — а это часть минских соглашений — должна стать основой резолюции Совбеза ООН. Во–вторых, минские договоренности содержат все необходимые для этого элементы: режим прекращения огня, отвод тяжелых вооружений, местные выборы, амнистия для тех, кто участвовал в военном конфликте, особый статус для востока Украины, который будет зафиксирован в Конституции страны. Все эти пункты могут быть выполнены и могут стать основой для реинтеграции этих регионов».
Так что опростоволосились те, кто поспешил заявить, что Минск–2 мертв.
Во–вторых, и многие европейские правительства не хотят, чтобы конфликт стал постоянным препятствием для сотрудничества с Россией. И поэтому они заинтересованы, чтобы эта проблема исчезла.
Наконец, и президентские выборы в России могут открыть новое окно возможностей для решения конфликта в Донбассе. Думается, сегодня в российском общественном мнении идет активное осмысление высказанного недавно Путиным тезиса — «русские и украинцы — один народ». Не в государственном, а в духовном, цивилизационном плане единой нацией можно назвать и всех европейцев, которые должны сообща решить свои проблемы. Время пошло.
romanova@sb.by
