Есть запасной вариант — скандал, эпатаж. Но и тут не все однозначно. Какова цель любого осмысленного скандала? Грамотное, прагматичное и беспроигрышное открытие имен. А чаще одного — своего имени. И неважно, насколько неординарным и значительным является событие, главное, чтобы на него обратили внимание. Вернее, на его главного героя. Политтехнологов это, конечно, тоже касается, но оставим их в покое.
Итак, автор “события в искусстве” в центре внимания: на него смотрят, его слушают и даже стараются понять. Что еще нужно? Все остальное, необходимое для успеха, доделают средства массовой информации и интернет-сайты, падкие на провокации и скандалы.
Урок художественной геометрии.
Всемирно известный “Черный квадрат” Малевича (это просто пример, а не камень в огород выдающегося художника) стал широко известен благодаря все тому же эпатажу. До сих пор не утихают споры, является эта картина произведением искусства или налицо просто “обнуление искусства” — скандальный прием, призванный привлечь внимание к автору. Как бы там ни было, “Черный квадрат” занимает почетное место в известном музее, стоит баснословных денег, о нем продолжают и продолжают говорить. Вот это скандальчик мирового масштаба, и не для одного поколения. Учитесь, жаждущие славы!
Российский писатель Виктор Ерофеев, рассуждая о тенденциях в современной литературе, в своей книге “Русские цветы зла” пишет: “Разрушилась хорошо охранявшаяся в классической литературе стена [...] между агентами жизни и смерти (положительными и отрицательными героями). Каждый может неожиданно и немотивированно стать носителем разрушительного начала; обратное движение затруднено. [...] Красота сменяется выразительными картинами безобразия. Развивается эстетика эпатажа и шока, усиливается интерес к “грязному” слову, мату как детонатору текста. Новая литература колеблется между “черным” отчаянием и вполне циничным равнодушием. В литературе, некогда пахнувшей полевыми цветами и сеном, возникают новые запахи — это вонь...”
Примечательно, что эта самая “вонь” в парфюмерии стала активно входить в моду в 1990-х как нечто новое или хорошо забытое старое, эдакое генетическое воспоминание о производстве и технарях в промасленных и пропитанных трудовым потом спецовках. Что это — извечная мечта вымирающего поколения эстетов о периодической необходимости обновления крови у своих наследников?
Как относиться к такой моде? Виктор Гюго в свое время определенно и точно обозначил свое отношение к подобным проявлениям рафинированно-утонченного аристократизма, придумав образ Джозианы (роман “Человек, который смеется”). Да, можно искать удовольствия и в чужеродной среде за счет неожиданности и сменяемости будоражащих факторов. Удовольствия. А не настоящее счастье.
Но всегда ли создающие эпатаж одержимы идеей поиска невиданных наслаждений? Или за эти наслаждения и стоит принимать успех и славу? Мелко как-то. Впрочем, кому как. Эпатируйте, господа! А мы посмотрим. Может, посмеемся. Может, просто плечами пожмем и отвернемся. Сравнить-то всегда есть с чем.
sashavarlamov@bk.ru
