«Работать нужно, а не гундосить», — этот справедливый житейский рецепт выдал мне однажды крупный бизнесмен. А вот народная мудрость: под лежачий камень вода не течет. И все же, все же... Как среди нашего брата–журналиста мало инициативы: об отсутствии шоу–бизнеса в стране мы можем «гундосить» годами, но вот составить справочник артистов в оболочке «Энциклопедии белорусской популярной музыки» сподобился только один — Дмитрий Подберезский. Отрастив хитрые пшеничные усы, Дима держит хвост трубой, нос — по ветру. И вот передает нам из своего музыкального оврага новый привет–энциклопедию: тиражом 2.000 экземпляров книга не так давно вышла в свет.
История г–на Подберезского, как он собирал эту «энциклопедию» долгих шесть с половиной лет, известна мне из первых уст. Вот бежит он навстречу седой, подтянутый Дима, не знающий покоя, с характерной большой кожаной сумкой. Борода аккуратно подстрижена, глаз прищурен. «Книгу делаю — уникальную! Всех наших артистов под одной обложкой соберу!» — такими словами Дима приветствовал меня, положим, пять лет назад. Спустя три года на вопрос «Как твоя книга?» Подберезский отвечал печально и даже зло: «Она никому не нужна, и прежде всего — артистам. Бывает, полтора года жду от музыканта заполненную анкету». Для сбора справочного материала Дима предлагал им листок с нехитрыми вопросами: где родился? когда родился?.. И буквально гонялся по проспекту, предположим, за Лявоном Вольским: «Ну родненький, ну черкани...» Но артисты от Димы шарахались. А прходилось Диме зарабатывать на жизнь где только можно — даже «архивариусом» на «Свободе», хотя «политика» Подберезскому нужна не более чем преклонных лет гражданину девушка по вызову... Так вот. Признаться, плач Подберезского о трудностях составления справочника спугнул и меня. Бывало, едва заприметив в толпе его белые кроссовки, я спешила перейти улицу: только бы не слушать снова о том, какой несознательный народец — «музЫкi». Бессребреник музыкальной нивы, прямодушный и не злой Дмитрий Подберезский за бокалом вина с ходу расскажет вам три анекдота про тромбонистов (между прочим, действительно смешных), поделится впечатлениями от работы в жюри на фестивале детского джаза и порекомендует какой–нибудь новый альбом. Энциклопедические знания, простота и скромность — главное отличие Подберезского от молодой поросли язвительных коллег по перу, не отличающих не то что терцию от квинты, но и валторну от английского рожка... В общем, работа над энциклопедией Диме давалась нелегко.
Чудом книга, наконец, отпечатана. Ее презентацию гордый и пострадавший за правое дело Подберезский справлял в полуподвальном, душном и страшно культовом столичном клубе «Граффити» — когда там запретят курить? Дима читал поэму Купалы «На куццю» под аккомпанемент минской группы «Князь Мышкин», тем временем присутствующие журналисты листали первую «Энциклопедию белорусской популярной музыки»... Атмосфера была тяжелой, а воздух — спертым, как это всегда бывает в местах скопления братьев по перу. Музыкальный журналист в одном отдельно взятом издании — это, пожалуй, удобрение, но кучка критиков в одном отдельно взятом клубе превращается в навоз. Подберезский знал, с кем имеет дело, и сразу извинился за качество фотографий в «Энциклопедии»: мол, поставили то, что сами артисты прислали. Если действительно музыканты себя ТАК видят, как это представлено в книге, — более 80 процентов из них люди не умные. Иллюстрировать статью о себе в энциклопедии голым по пояс, с пивной банкой в руке — это специфичный для нашего самосознания «перекос», этакий наружный знак внутреннего разгильдяйства и «опальных» коллизий. Лишь одну фотографию в этой книге я могу считать исторически ценной — постер группы Kriwi с молодыми Войтюшкевичем, Павловым и Кругловой. В их глазах — счастье, в волосах — ветер... 11 лет назад, когда «Рок–коронация» представлялась великим музыкальным фестивалем, а музыка Кriwi приятно будоражила исторический нерв, в моем сердце отпечатался именно такой образ группы, — он и заархивирован в энциклопедии Подберезского.
Группа «Князь Мышкин», обосновавшаяся в жанре интуитивной импровизации, не произвела впечатления: можно и на гитаре, и на волынке импровизировать, лишь бы не работать. Под «княжеский» аккомпанемент «вольной дружины» Нарушевича и Семашко Дима читал поэму «На куццю» медленно, хотя и выразительно. Вдруг в клубе «Граффити» раздался грохот, вероятно, Олег Климов, редактор «Музыкальной газеты», заснул во время импрезы и упал со стула. А когда его разбудили, он спросил о Подберезском: «Все еще читает?» — «Да». И Климов снова заснул. Впрочем, о природе того грохота я могу только догадываться. Равно как и об отношении музыкального критика Дмитрия Подберезского к нашим музыкантам. «Энциклопедия» от начала и до конца — безоценочная, справочная информация: телефоны и адреса музыкантов — едва ли не единственная полезная пища этой книги. Здорово приобрести за 10 тысяч рублей энциклопедию с телефонами действующих артистов, за это Подберезскому большое журналистское спасибо. Но ведь сам автор книги в предисловии утверждает о белорусской музыке: «Мы маем што аналiзаваць, сicтэматызаваць...» И где? Самая большая статья в книге посвящена группе «J:Морс». «Яны шмат чаго нарабiлi!», — отфутболивает мой вопрос Подберезский. И сводит поединок вничью: мол, будет следующее издание — исправленное и дополненное, — там все ошибки и учтем. А что, вполне в купаловском духе, у классика поэма разворачивается, как грандиозный историческо–фантастический демарш: раз в год у замка просыпается древний князь с дружиной, к нам, в современность, они засылают гонцов, поди–ка посмотри, что в народе бают? Но заканчивается поэма неубедительно, словно очнувшийся поэт и не помнит, зачем придумал князя, замок и всю эту фантасмагорию: «Быў тут хто, або не быў, — i так, i гэтак мала веры». Мало веры — не делай, я так считаю. По сути, автор симпатичной постмодернистской штучки — романа «Саксофон Чингисхана» — Дмитрий Подберезский, вместо того чтобы поэмы в вечность писать, шесть с половиной лет анкетировал музыкантов. Подобная расточительность человеческого материала сбивает меня с «панталыку». Дима, не расходуй себя понапрасну, ты — молодец!
Фото Дмитрия Елисеевва.
