Самая лучшая музыка в мире писалась вовсе не для слушателей

Эффект полного погружения

Знаменательная дата, не отмеченная ни в каких календарях. Ровно 175 лет назад уроженец Гродно, плодовитый композитор и пианист, владелец крупнейшей нотоиздательской фирмы Матвей Бернард приобрел издававшийся в Петербурге музыкальный ежемесячник «Нувеллист» и превратил его в лучшее музыкальное издание России.


33 года спустя его сын Николай Бернард прославил отцовский журнал, заказав Чайковскому фортепианный цикл «Времена года». За год Бернард опубликовал 11 пьес цикла, кроме «Сентября», потому что в Герцеговине подняли восстание против турков и пришлось срочно ставить в номер фортепианное переложение «Сербского походного марша».

И это был далеко не единственный шедевр, напечатанный в «Нувеллисте». В 1843 году его читатели первыми узнали красивейший романс Глинки «Как сладко с тобою мне быть...». Журналы с нотами шли нарасхват, композиторам платили баснословные гонорары.

Кто же покупал эти дорогие издания?

Их покупателями были так называемые дилетанты. Помещики, чиновники, инженеры, предприниматели, офицеры, врачи, университетские профессора. Все они в детстве учились играть на фортепиано, а если повезет — то и на скрипке или виолончели.

Мы не о гениях, а о самых обычных людях, которые получали громадное наслаждение, копаясь в нотах или музицируя с друзьями. Да, были и концерты, в крупных городах — симфонических оркестров. На больших и малых сценах выступали местные и заезжие виртуозы. Но их выступления были чем–то вроде цирка. А настоящее наслаждение люди испытывали, когда на семейной вечеринке в восемь рук играли симфонию Чайковского или Бетховена. Или, уединившись за фортепиано, плакали под шопеновские ноктюрны.

Времена подобного музицирования давно ушли в прошлое. По крайней мере, в нашем насквозь профессионализированном мире. Люди забыли, что лучшая, самая задушевная, самая прекрасная музыка создавалась для домашнего уединения. Человек открывал ноты и погружался в мир интимнейших душевных переживаний примерно так же, как сейчас он открывает любимый томик стихов или зачитанный роман.

Сейчас это счастье доступно лишь немногим. Тем прекраснее тот редкий миг, когда музыкант–исполнитель силой своего таланта воссоздает эффект полного погружения.

Таков был канадец Гленн Гульд. В последние 20 лет жизни он общался с публикой исключительно через звукозапись. Надеваешь наушники и остаешься наедине — не с Гульдом, а с Бахом.

Белорусский пианист Тимур Сергееня добивается подобного эффекта в концерте. Слушаешь его «Времена года» — и словно бы сам играешь, пропуская через себя каждую ноту. Удивительно, но даже недостатки рояля (в Верхнем городе это далеко не Stainway!) усиливают эффект домашнего, живого, глубоко интимного музицирования. Если вдруг не откликнулась клавиша — восполняешь недостаток своим воображением.

И не только в популярнейших «Временах года», но и в «Большой сонате» Чайковского, в которой пианист поразительно сумел объединить виртуозный размах и интимность, не пожертвовав ни на йоту ни тем ни другим.

Теперь жду, как он 20 июня проявит себя в патетичной, ораторской музыке Сергея Рахманинова...


juliaandr@gmail.com

Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter