В начале нынешнего года «Газпром нефть» добыла первую нефть на месторождении Приразломное в Печорском море, сделав это самостоятельно, без партнерства с зарубежными нефтегазовыми компаниями. Морскую ледостойкую платформу «Приразломная» построил северодвинский завод «Севмаш». Нефть погрузили в арктический танкер «Михаил Ульянов», изготовленный на «Адмиралтейских верфях» в Санкт-Петербурге. Кроме того, в минувшем году «Газпром», также самостоятельно, начал добывать газ на Киринском месторождении на шельфе Сахалина. Здесь впервые в российской практике был применен подводный добычной комплекс, а не платформа. Естественно, во всех этих проектах использовалось не только российское, но также и импортное оборудование. Однако теперь это оборудование у российских компаний есть, технологии освоены, их можно копировать и дорабатывать с учетом российских климатических условий. И этот процесс идет стремительными темпами. В случае необходимости можно обратиться за помощью к тем странам, которые не присоединились к санкциям, но имеют опыт глубоководного бурения, например Бразилии.
Впрочем, пока даже американцы не спешат применять санкции на деле. В начале августа в рамках совместного проекта «Роснефти» и американской компании «Exxon» началось бурение первой разведочной скважины в Карском море. Это стало шоком для европейцев, которых власти США фактически заставили присоединиться к санкциям против России.
Похожая ситуация складывается и в области добычи сланцевой нефти. «Газпром нефть», «Сургутнефтегаз», «ЛУКОЙЛ» и «Роснефть» уже занимаются разработкой сланцевых залежей Баженовской свиты, как в партнерстве с иностранными корпорациями, так и самостоятельно. Таким образом, передача технологий идет, и остановить ее невозможно. Можно попытаться задержать этот процесс, но вряд ли из этого что-то получится. Дело в том, что добычей сланцевых углеводородов в США занимаются компании из многих стран мира, в том числе китайские и индийские. В случае необходимости российские корпорации могут привлечь их в свои проекты.
Очевидно, что с помощью антироссийских санкций США пытаются сохранить свое положение мирового лидера, однако вряд ли им это удастся. Мне часто приходится бывать в Германии и беседовать с представителями бизнеса. Весной, до ввода санкций, мои собеседники говорили, что еще никогда в истории ФРГ не было такого острого противостояния между бизнесом и властью. Европейские политики традиционно очень зависят от США и идут на поводу у американцев. Но деньги на избирательные кампании им дают не американские, а бизнесмены Старого Света. А европейские деловые люди очень не любят, когда их интересами жертвуют в угоду политическим целям других стран. Особенно сегодня, когда экономика ЕС находится в кризисе и европейские компании часто проигрывают в конкурентной борьбе китайцам. Именно поэтому Франция, несмотря на жесточайшее давление США, отказывается разорвать контракт на поставку в Россию вертолетоносцев «Мистраль». За этими событиями стоит простая логика: европейцам, чтобы выжить, необходимо партнерство с Россией, а конфликт выгоден только американцам.
Теперь о перспективах добычи сланцевой нефти в США. Благодаря наличию около 2 тыс. буровых установок добыча нефти в этой стране увеличилась с 302 млн. тонн в 2008 году до 446 млн. тонн в 2013-м. Правда, себестоимость добычи сланцевой нефти в США составляет $ 70—85 за баррель. Очевидно, что США абсолютно не заинтересованы в резком увеличении добычи нефти на Ближнем Востоке, где ее себестоимость составляет $ 2—4 за баррель. Ведь в случае существенного снижения мировых цен на нефть американские компании будут вынуждены сократить инвестиции. Несмотря на рост собственной добычи, США продолжают сильно зависеть от импорта нефти. Потребление ее в 2013 году достигло 831 млн. тонн, таким образом, около 50 % пришлось на долю импорта. Согласно прогнозу Института энергетических исследований РАН в 2020 году США смогут добыть 526 млн. тонн нефти, а дальше начнется стагнация добычи, и к 2040 году она снизится до 516 млн. тонн. Следовательно, американцы не смогут отказаться от импорта «черного золота».
Сергей ПРАВОСУДОВ, директор Института национальной энергетики.
