«Двое на качелях» (1963), «Физики-лирики» (1966), «Варшавская-мелодия» (1968), «Дети Ванюшина» (1971), «А зори здесь тихие…» (1971), «Мольер» (1978), «Наедине со всеми» (1981), «Всё в саду» (1984), «Физики» (1985)… Легендарные спектакли, легендарные роли… И это только малая часть ее первых двадцати пяти лет!
Когда в ночь после «Знойных мамочек» 18 ноября Беллу Амовну увезли в больницу, на сайте театра разразился шторм. Заменить ее в спектаклях было некому.
— В советское время на спектакль было и два, и три состава, потому что работал театр как производство, — рассказывает заслуженный артист Республики Беларусь Андрей Душечкин. — Сейчас подготовить за время выпуска спектакля двух артистов на роль — это большая проблема. Поэтому стараются, чтобы на главные роли было по одному исполнителю.
Технически так и есть, но мы с Андреем Андреевичем прекрасно понимаем, что дело совсем не в этом. Ну как представить другую актрису — не Масумян — в роли Веры Максимовны («Уходил супруг от супруги»), или леди Маркби («Идеальный муж»), или миссис Хиггинс («Пигмалион»)? Недаром она была одной из трех народных артистов Беларуси, служивших в Театре имени Горького. Взобраться на этот уровень ох как нелегко!
Белла Амовна Масумян родилась 15 сентября 1937 года в самом сердце Донбасса — в Павлограде. Выросла в Вильнюсе, здесь же окончила гимназию. В школьном театре играла Маленького Принца, Змея Горыныча и Кощея Бессмертного.
А после школы в Москву, в Москву, в Щепкинское училище! Прошла вне конкурса во второй тур, но не увидела себя в списке и в тот же день вернулась домой. Может быть, ей просто не хотелось уезжать далеко от родителей?
Ближе всего к Вильнюсу — Минск. В 1957 году Белла Масумян поступила на курс народного артиста БССР Дмитрия Орлова, а в 1961 году — в Русский театр имени Горького, который стал ее домом на всю оставшуюся жизнь.
Андрей Душечкин, как и положено актёрскому сыну, общался с Беллой Масумян во всех возрастах ее актерской жизни.
— Я вырос в Русском театре и это поколение застал еще ребенком. А в 1981 году я пришёл сюда как актёр и играл с Беллой Амовной в самых разных спектаклях. Например, «Всё в саду» — постановка Валерия Маслюка. Белла Амовна играла там мою маму. То же самое было и в последнем спектакле, который мы вместе с ней сыграли, — «Знойные мамочки». Нас связывали годы личной дружбы. У нее было немного друзей, но она умела дружить и людей, которых допускала к своей дружбе, очень берегла. Можно было быть уверенным, что она никогда тебя не бросит.
Еще одной важной ее чертой был профессионализм — абсолютная преданность делу, которому она себя посвятила.
— Она в любом состоянии приходила и играла спектакль. Сколько десятилетий я ее знал — не припомню, чтобы она когда-нибудь взяла больничный. Из последних сил приходила и играла, чтобы не подвести театр. И никогда не показывала, что нездорова, не жаловалась, не канючила и не клянчила.
Ее отличало удивительное чувство собственного достоинства.
— Белла Амовна никогда не занималась интриганством. Не сплетничала, не шушукалась за кулисами. Никогда не говорила о личном. Если кому-то плохо — выслушает, поддержит, — а свои проблемы она носила в себе. Если же у нее возникала потребность высказаться, она, как и положено артисту, выходила на сцену и открыто говорила о том, что ее волнует, беспокоит.
Из-за ее нежелания делиться личным в театре не имели понятия, что у неё проблемы со здоровьем. Наоборот, ее последний спектакль был энергичным и вдохновляющим.
— Этот спектакль — «Знойные мамочки» — был поставлен на нее! — вспоминает Андрей Душечкин. — У нее там была центральная роль, а мы вокруг нее. Она в тот последний вечер прекрасно выглядела и буквально порхала по сцене.
Замечаю, что для меня Белла Амовна всегда была красавицей.
— Да! И она эту стать свою женскую еще как сохраняла! А это был, считайте, ее бенефис. Она как никогда великолепно играла. Вы знаете, у меня ощущение, что ей уже было нехорошо, но никто этого не заметил. Зрителей, по нынешним временам, было много, — у нас ведь в театре сейчас ремонт, мы играем в Доме профсоюзов. И как они принимали! Как они нам спасибо говорили и хлопали!
— Вы ведь тоже играли в этом спектакле?
— Да! И сегодня я не то что горжусь, что свой последний спектакль она играла и с моим участием. Я просто по-человечески рад, что был с ней рядом в этот вечер. Тем более, что — повторяю — мы играли там мать и сына. И как хорошо, как тепло прошли наши с ней совместные сцены! Я, как будто сам того не зная, с ней попрощался. Посмотрите, я нашел у себя фотографию, где мы на поклоне дружно аплодируем, а она одна стоит на сцене счастливая, улыбающаяся. Сцена для нее была всё на свете — смысл жизни, радость… Она была актриса до мозга костей, рожденная для этого искусства!.. Увы, таких людей становится меньше и меньше.
— Она выгорела, как свеча…
— Она служила искусству жертвенно, как перед алтарем. Но я бы не говорил так уж трагично, потому что Белла Амовна прожила счастливую жизнь. У нее была сцена, которую он безумно любила. Она как актриса реализовалась на все сто процентов. Да она, безусловно, тратила себя и выгорала в каждой роли, но для нее это было счастье. Она как свеча перед иконой театра, и эта свеча горела ярко до самого конца.
juliaandr@gmail.com
