Расследование экстремистских преступлений, касающихся лета 2020‑го, продолжается. Однако что увидели следователи спустя годы глобального анализа, казалось бы, разрозненных явлений и уголовных дел о беспрецедентной гибридной атаке на нашу страну?
«Кто-то рядом сказал «поможем», кто-то закричал «вперед»
Минск. Август 2020‑го. На телефоны людей, которых вывели на улицу, приходили тысячи сообщений. Одни — чтобы усиливать эмоциональный накал, другие для координации. Так обрабатывали и тех, кто буйствовал в Минске месяцем ранее, 14 июля. Результат — нападение на сотрудников милиции, бесчинства и погромы. Заместитель начальника следственного управления УСК по Минску Руслан Борисенко вспоминает: «14 июля одновременно за короткое время поступало большое количество сообщений, провоцирующих граждан на преступления, разжигающих ненависть к власти. Уже тогда через медиаресурсы давали команды, что делать и как. Обучали противодействию, убирали социальные барьеры у граждан: мол, это не преступления, а благие дела».
Среди нападавших — 22‑летний минчанин Антон Лакишик. В армию не забрали, в военкомате дали отсрочку, рассчитывая, что человек будет работать и помогать матери ухаживать за братом с инвалидностью (отец живет отдельно). Но 14 июля 2020 года Антон стал участником нападения на милиционеров — спланированной акции, которая была нужна для проверки реакции и готовности силовиков.
Антон говорит мне, что был подписан на экстремистские телеграм-каналы и недоСМИ вроде простотуток: «Предлагали выйти погулять в центр. Ну как высказывание своего недовольства… Спустились вниз, кто-то рядом сказал: «Поможем!» Кто-то закричал: «Вперед!» Побежал, толкнул, ударил…» Нанося удары, Антон не мог не понимать, к чему это ведет. «В чем-то было переворачивание фактов. Понял это со временем, — говорит. — Тогда эмоции возобладали. Сейчас понимаю, что в той ситуации сотрудники поступали правильно, выполняли свою работу, пресекали нарушения».
Кто и для чего вывел Антона и таких, как он, на улицу в одно и то же время, в одно и то же место? И где были те, кто провоцировал нападения? Тогда Антон себе подобных вопросов не задавал.
Начиналось все внешне мирно, вполне спокойно. Во всяком случае, такую картинку нам навязывали все те же телеграм-каналы. Мирные горожане с бчб и цветами, мамы с детьми, как на прогулке. К слову, символику задолго до погромов навязывали те же «независимые» ресурсы и соцсети… А вот что происходило на самом деле. На одном видео, ставшем предметом разбирательств, человек в удобной одежде и маске наносит удар одному сотруднику, затем нападает на другого. Это витебчанин Илья Френь. Судя по внешнему виду, он знал, куда и зачем шел. Действия как раз таких людей становились триггером для нападений остальными. К сожалению, даже после года в колонии осужденный выводов для себя не сделал. Он и теперь мыслит вбитыми в него заграницей штампами.
На телефоны белорусов приходили тысячи таких сообщений.
С похожими мыслями среди баррикад на пересечении Пушкинской и Притыцкого оказался и Дмитрий Дубков. Там очумевшая толпа уже гнала МАЗ, прибывший транспортировать неисправный троллейбус.
«Начали молотить трубами железными, разбили зеркала, побили двери, — вспоминал водитель МАЗа. — И тут я увидел, как на меня наставили ствол. Гранату обещали забросить».
МАЗ «мирным» горожанам с пистолетом приглянулся как средство блокировки дороги, тарана против милиции. Осужденный Дубков продолжает: «Мне говорили: «Давай этот МАЗ запустим в ОМОН, разгоним его». Я отказался. Сказал, что переставлю, и на этом все». Дубков — дальнобойщик, на тот момент без работы. Управлять машиной умел. Говорит, просто сел за руль, просто переставил, просто помог. Словами уголовного дела — это угон с угрозой применения насилия, совершенный группой лиц, а Дубков — соучастник.
Что теперь он думает о достоверности информации из чатов? И все ли там на улицах были спонтанной толпой? Говорит: «Ты читаешь о происходящих событиях, к чему призывают людей… Ты не шел на войну, а получилось так, что там (в телеграм-каналах. — Авт.) тебя прямым текстом звали на войну». Что интересно, в безликой, казалось бы, толпе сами участники выделяли особые группы: «Периодически возникали группы человек по 20. Появились, покричали и исчезли. Люди не понимали, что происходит… Появлялись ребята — черная одежда, спортивные костюмы, рюкзаки, маски… Видно, когда организованно выскакивают человек 20, выполняют действия и уходят».
14 июля 2020-го. «Мирная» акция. Витебчанин Илья Френь наносит удары одному сотруднику, затем нападает на другого...
Так и управляли на первый взгляд спонтанно собравшимися людьми. Одного попросили забор передвинуть, и вот он строит баррикады. Другого — бить тротуарную плитку, и он с остервенением швыряет ее в силовиков.
«Раскручиваем маховик революции»
Следователи вышли на целую сеть связанных между собой информационных ресурсов. Увидели, что еще задолго до выборов-2020 была определена стратегия информационной войны против Беларуси, создана медиаармия для влияния на людей. Им внушали, что государство их обманет, потом — что их обманули, заставляя верить в откровенную ложь.
Инфопространство фактически находилось под управлением двух экстремистских групп — канала «Нехта» (признан экстремистским, управляется из Польши) и БГМ (признан экстремистским, Литва). Через них задавали опасную повестку в Беларуси, контактируя более чем с 20 деструктивными медиа.
…Владимир Чуденцов попал в колонию за контрабанду и хранение наркотиков, распространение порнографии. Именно этот человек когда-то придумал телеграм-канал «Нехта». Владимир рассказал мне, как, еще работая журналистом, готовил материал про нелегальную пиротехнику и понадобился паренек, способный купить петарды и рассказать, насколько это просто: «Мы дали объявление. Выбрали Степана Путило».
Дело пошло. Позже Путило создал свой канал на Ютубе. А когда понял, что врать и безнаказанно оскорблять людей, в том числе Президента, не получится, сбежал в Польшу. Всплыл на волне грядущих выборов в Беларуси. Для грязной работы в инфополе искали образ внешне милого человека, который бы смотрелся на аватарке трогательно и нежно. Желательно нетрадиционной ориентации. И тут Степе поступило предложение от прежнего наставника. Чуденцов продолжает: «Его канал на Ютубе едва не заблокировали, и я предложил создать телеграм-канал, который не заблокируют».
Раскрутился канал на шокирующем вранье. Во время выборов и после них рупор «Нехта» переплюнул сам себя: пошли призывы к экстремизму, свержению власти, избиению людей, забастовкам, организация и координация беспорядков, инструкции для силовых методов и по изготовлению оружия…
Чуденцов: «Я делал информационный канал, но не создавал майдан-машину, которая из него получилась».
Когда «Нехта» набрал подписчиков, в компанию авторов попросился и Роман Протасевич. Путило тогда учился в польском университете. У него заканчивалась студенческая виза и грозила депортация в Беларусь, где его ждали по статье 368 Уголовного кодекса — оскорбление Президента. Теперь, исправляясь в колонии, Чуденцов задумывается, а не его ли стажеры помогли от него избавиться? С устранением со сцены Чуденцова резко разрешилась и проблема Путило с депортацией. Он тут же получил статус беженца. Чуденцов: «Было устранение меня как человека, который мог бы возглавить канал и никогда не повел бы людей на улицу. Надо признать, комбинация была довольно хитрая… Протасевич, как он мне рассказывал, был на стажировке, к примеру, в США. Присылал мне фото из Нью-Йорка, Вашингтона. Может, кто-то его там чему-то научил, беседовал с ним».
То, что молодые, начинающие, перспективные или уже успешные журналисты — лакомый кусок для западной пропаганды, не секрет. Хочешь набраться опыта — милости просим к европейским и американским коллегам. Там тебя научат и Родину продавать, и инфомины готовить.
Варшавский штаб майдан-машины. Даже сами админы экстремистских ресурсов удивлялись, как легко они могут управлять людьми
«Были установлены лица, которые регулярно ездили за границу на обучение, — говорит Руслан Борисенко. — Занятия проводили спикеры тех стран, где уже были «цветные революции». Вырисовывался круг граждан, которые с периодичностью и финансированием из определенных источников обучались, искали средства и уже сами затем вербовали адептов».
Если в 2015 году это была еще малоопытная молодежь, то к 2020‑му из нее выросли воспитанные в духе «цветных революций» организаторы. Вполне себе подготовленные реализовать госпереворот.
Из переписки фигурантов уголовного дела 24 мая 2020‑го:
«Почему не призывают ко всеобщей бессрочной забастовке? Хотят с драконом в выборы поиграть?»
«Рано, ты что! Никто не встанет, проигрыш и слабость покажем. Только после непризнания выборов и массовой улицы».
«Поздно будет после выборов. Я не забыл 2010‑й».
«Новое время, новая повестка, а без улицы изменений не бывает».
«Расклад такой: плошча, начало забастовки, подавление, непризнание миром и в течение полугода развал системы».
Из переписки фигурантов дела 28 мая 2020‑го:
«…Будем отбирать крепких ребят для специальных задач и обучать кое-каким навыкам. Штабы в каждом городе будут распространять информацию о наших целях и вести учет белорусов, готовых по команде мобилизоваться и прибыть в указанные места».
Тот самый день 14 июля 2020‑го как раз и стал генеральной репетицией: получится ли поднять людей, удастся ли управлять толпой и что сделают силовики. «Раскручиваем маховик революции», — радовались в тот день в Польше беглые провокаторы.
Такие ресурсы, как «Нехта», не должны были объективно показывать события. Это оружие, помогавшее, как когда-то вермахту, а теперь Западу выиграть войну. В своих материалах они обеляли преступников, даже террористов. На фото и в видеосюжетах, как учила фашистская пропаганда, они — светлолицые герои, освободители, на крайний случай — жертвы режима. И беспорядки у них якобы исключительно мирные. Главным врагом назначалось государство.
Еще одно орудие — программные продукты. С якобы достоверным подсчетом голосов — платформы вроде «Зубра», «Голоса». Выглядят современно, привлекательно для молодежи, как бы анонимно и безопасно. О реальной достоверности таких платформ тогда мало кто задумывался.
В общем, подход искали к разным социальным, профессиональным и возрастным группам. Задавали тематику воскресным маршам — чтоб интереснее, вроде как квест, игра. Формировали маршруты, точечные акции по пути следования. Координировали толпу. А до этого днями накачивали людей нужной повесткой, закладывая в головы нужную мысль.
Сами админы и кураторы экстремистских каналов удивлялись, как легко они могут управлять людьми.
Так работает эта махина — инструмент психологической войны. И если вы вдруг задумались, а может, там говорят правду, значит, вы уже поддались приемам влияния. Не думайте, что вы глупы, просто над этим трудились специально обученные и щедро проплаченные люди.
Штаб майдан-машинок
— В Минске 28 сентября 2021 года при задержании террориста был убит сотрудник госбезопасности. Видите ли вы в этом свою вину и вину тех, кто сейчас за границей и все это время призывал убивать? — спросила я у Протасевича.
— Для многих это был шок, — ответил он. — Если он был последователем радикальных группировок, почему в его адрес не прозвучало ни одного слова поддержки? По всему миру, если человек стоит с оружием в руках, когда к нему приближаются правоохранители, в любой стране они откроют огонь. Отчасти действительно человек мог быть жертвой пропаганды насилия. Накручивали, накручивали… Однако никто не думал, что такое возможно на самом деле.
2020‑й. Страну, как и весь мир, накрыла волна пандемии. Пока руководство республики пыталось не допустить паники, не дать лишнего повода для истерии, экстремистские телеграм-каналы остервенело нагнетали обстановку.
Блогеры перекрикивали ютуберов, информационные каналы превращались в салфетки, легко впитывающие любой, даже самый глупый слух. Моментально выпекались горячие заметки.
Спрос рождал предложение, и удовлетворяли этот спрос телеграм-каналы. Едва началась предвыборная кампания, порталы, рассказывающие о жизни и пандемии, превратились в «знатоков» политических. Одни и те же новости в разной обертке — текстом, картинкой, видео, опросами и прочим — как по щелчку пальцев одновременно подавались сотнями, казалось бы, не связанных между собой ресурсов. Как позже выяснили следователи, звеньев одной цепи.
— Да, безусловно, влияние телеграм-каналов было, — говорит Протасевич. — Это было направлено против действующей власти. Чем ближе к выборам, тем больше админы каналов начали координироваться. Были совместные заявления.
Еще за месяц до президентских выборов тот же Протасевич в интервью, уже будучи за границей, рассказывал, что они работают сетью ресурсов.
Из переписки небезызвестных аферистов, 4 августа 2020‑го:
Дмитрий Навоша: «Франак, ну если парни сделают отдельный пост про базовые тактики обороны, беды не будет (вот и маски нужно упомянуть там же). Рома почему-то называет это «план Б», хотя говорит о дополнениях».
Франак Вечерко: «ОК».
Эдуард Пальчис: «Ничто не мешает запостить этот план, когда люди будут готовы его применить, а менты не будут сдаваться и будут жестить… Что касается масок от ковида, сцепок в стиле «не отдавать своих» и прочего мирного, это все можно отдельными постами напоминать».
А вот заготовленные информационными диверсантами анонсы. К примеру, призывы приходить 9 августа в 18:00 к избирательным участкам и голосовать за перемены, оставаться возле участков, собираться у стелы и на центральных площадях городов. Среди заготовок — и призывы собираться 10 августа в районе стелы и на центральных площадях своих городов.
Провокаторы уже тогда собирались праздновать победу. Только чью? Иностранных центров — авторов и организаторов госпереворота.
Чуденцов продолжает: «Тут явно прослеживается единый центр, который все это дело координирует. И он появился не в августе 2020‑го, а намного раньше. К примеру, летом 2019 года мне Степан присылал сообщение из секретного чата, где были главные редакторы основных телеграм-каналов, многих сайтов… То, что есть координационный центр между всеми этими майдан-машинками, у меня сомнений нет».
Именно на спланированной акции 14 июля 2020‑го и пришло понимание, что у чатов и чатиков есть опасное влияние на людей. И оно велико.
Протасевич: «Даже мы сами, администраторы крупнейших телеграм-каналов, недооценивали влияние на общественное мнение и в плане вывода людей на улицу. У каналов не только информационная сила, но и мобилизационная».
Протасевич не отрицает, что сам лично писал, например, анонсы уличных незаконных акций, обсуждал с другими админами, что и когда будет выставлено на всех их каналах.
— То есть то, что такая-то акция будет проходить в такой-то день и в такое-то время, решали вы? — спрашиваю.
— Администраторы телеграм-каналов — да, — ответил Протасевич. — Но каждый сам решал, выходить ему на акцию или нет, выходить с плакатом или «коктейлем Молотова», камнем или заточкой. То, что происходило, изначально было информационной борьбой. И я как человек, который не поддерживал действующую власть, естественно, выступал за ее смену. И я точно так же выполнял информационную работу, направленную на это.
Протасевич готов говорить об ответственности: «Та ситуация, которая происходила, — из-за информации все пошло. Такого в мире практически никто не делал, когда СМИ становились зачинщиком революции… Я человек, у которого в руках был достаточно мощный инструмент. Даже с журналистской точки зрения. Вел информационную войну, делал все, чтобы власть изменить. Но ответственность так или иначе есть, и дураком будет тот, кто скажет, что он не чувствовал ответственности за то, что происходило»…
gladkaya@sb.by
Продолжение в следующем номере «СБ».
