Около 60 пациентов в месяц, а это свыше 350 человек за время распространения COVID-19, прошли через руки заведующего кафедрой анестезии и реаниматологии Гродненской университетской клиники Руслана ЯКУБЦЕВИЧА. Причем всех этих заболевших спасал в реанимации, применяя комплексную терапию и во многих случаях — искусственную вентиляцию легких. Руслан Якубцевич буквально вдохновляется каждым успешным исходом, особенно если применил для его достижения собственную и командную смекалку, внедрив новые методы лечения.
— Вторая волна пришла, клиника снова полностью перепрофилировалась. По сравнению с первым этапом, как сделал вывод я и коллеги, болезнь протекает сложнее, больше пациентов старшего возраста. А вот повторно заразившиеся инфекцией в реанимацию не попадают, ведь дважды переболеть в тяжелой форме нереально — после первого раза вырабатываются антитела, — уточняет Руслан Эдуардович.
Доктор и его команда ищут современные методы лечения, активно используют донорскую плазму, хотя способ непростой и требует тщательного наблюдения за больным. Ведь в этом биоматериале не только ковидные антитела, а много факторов свертывания крови, что может привести к тромбозам, тромбоэмболии легочной артерии.
— Мы, реаниматологи, относимся к плазме позитивно, при разных патологиях переливаем ее большими объемами — до двух литров. При коронавирусе доза гораздо меньше — 200—300 миллилитров в сутки. Но в любом случае боимся такого метода меньше, чем, например, инфекционисты, у которых в этом деле опыт скромнее, — Руслан Якубцевич не называет трансфузию панацеей, однако отмечает у пациентов положительный эффект, степень которого во многом зависит от первоначального уровня антител в крови.
Всякое лечение в отношении COVID-19 экспериментальное. Нет ни одного препарата, который полностью удалял бы вирус. Поэтому терапия обычно применяется в комплексе. Важен любой положительный результат, а возможность побочных последствий нужно взвешивать. Ведь важнее получить действенное лечение основного заболевания, чем небольшое осложнение в виде, к примеру, дисбактериоза.
Еще один интересный способ лечения, который внедрил Якубцевич и команда, — очищение крови отечественным гемосорбентом:
— Давно занимаемся искусственным очищением крови от разных токсинов, соответствуем мировым тенденциям. У нас для этого отделение гемодиализа и экстракорпоральных методов детоксикации, которое я раньше возглавлял. Больше скажу: посвятил этому способу две диссертации — кандидатскую и докторскую. Но применяли его относительно сепсиса, когда в кровоток выбрасывается большое количество бактериальных токсинов, и главное — снизить их уровень в организме. Отечественный гемосорбент, способный связывать воспалительные вещества, хорошо работает не только при сепсисе, но и при тяжелых ковидных пневмониях.
Способ гродненские реаниматологи из университетской клиники придумали сами и говорят, что труда это не составило. Сопоставили патогенез сепсиса и COVID-19, определив общие принципы. Главное — прогресс в состоянии пациентов ощутим. Медики изучают специализированную литературу стран, которые раньше белорусов столкнулись с коронавирусной проблемой. Допустим, известная виагра на самом деле разрабатывалась много лет назад для снижения давления в малом круге кровообращения, и только потом был доказан побочный или параллельный возбуждающий эффект. Так вот китайцы рекомендуют использовать этот препарат при коронавирусной инфекции, чтобы разгрузить кровообращение в легких и тем самым предотвратить фатальные осложнения. Свыше десятка белорусских пациентов испробовали способ, в половине случаев действует.
В ОТДЕЛЕНИИ анестезиологии и реанимации почти все пациенты с сопутствующими недугами — сахарным диабетом, почечной недостаточностью, лейкозом, лишним весом и артериальной гипертензией. Как определить, когда у человека есть шанс остаться в живых, а когда все усилия могут быть тщетны? С этим помогают справиться балльные шкалы, применяемые в любом отделении интенсивной терапии мира. Словом, чем больше баллов, тем выше вероятность летальности. Но априори нет прогнозов, при которых интенсивная терапия прекратилась бы.
Реаниматолог не инфекционист, но ему не меньше, а даже детальнее нужно разбираться в состоянии пациента с коронавирусной или любой другой инфекцией. И молодые врачи ошибаются, если полагают, что главное в реаниматорской работе — перевести больного на ИВЛ или сделать спинальную пункцию.
— Как правило, это базовые манипуляции и осваиваются довольно быстро даже интернами. А вот действительно главное — глубокие знания физиологии человека, понимание, как ведут себя разные органы при патологиях. Еще один базовый пункт — осведомленность в современных технологиях и фармакологии, медикаментов десятки тысяч, важно их соотнести и выбрать подходящие. Реаниматолог — универсальный солдат, у которого нет времени на раздумья, нужно быстро сориентироваться в критической ситуации, даже если рядом нет коллег, — убежден Руслан Якубцевич.
Насчет выбора методов лечения в мире позиционируется мультидисциплинарный подход, решения принимаются сообща, подключаются узкие специалисты. Так поступают и в университетской клинике. Это практико-ориентированное учебное заведение — единственный экспериментальный проект среди областей, который свою мощь подтверждает уже два года. В качестве прообразов — известные мировые клиники при крупных университетах.
— Когда перешел заведовать кафедрой, многие спрашивали — неужто буду только преподавать? Но основное внимание фокусируем на пациенте, а как ученые — внедряем знания из мировой науки. Наши студенты не сидят в учебной комнате, получая отметки. Они ходят с нами в операционные, на консилиумы, участвуют в манипуляциях. Книгу ведь можно и дома прочесть, а клинические случаи уникальны. Много микстовой патологии, к примеру, пневмония сообщается с диабетом, ишемической болезнью сердца, и это нужно понимать, — рассуждает о роли врача и ученого реаниматолог, а также рассказывает о своем пути в ответственную профессию.
Уверенности и сил Руслану Якубцевичу придает большое количество положительных случаев, когда тяжелый пациент выживает. Много удач и при ковидных пневмониях. Хоть ИВЛ — последний шанс, но не приговор. К тому же современные дыхательные аппараты работают в интеллектуальных режимах, позволяющих смоделировать максимально приближенную к физиологической функцию легких. То есть дышать почти аналогично, как это делает человек.
— Однако все равно стараемся максимально отсрочить момент перевода больных на ИВЛ, поскольку их состояние может улучшиться в любой момент. В этом и особенность ковидных пневмоний. К тому же такая вентиляция, как и любой искусственный метод, чревата осложнениями — повреждением легких вследствие повышенного в них давления или большой концентрации кислорода. Некоторые пациенты переносят эту манипуляцию, пребывая в сознании, иных погружаем в искусственный сон. Но постепенно ресурсы организма восстанавливаются, и это их уникальная природная способность, — заключает Руслан Якубцевич.
basikirskaya@sb.by
Фото газеты «Гродненская правда»
