Один на поздней дороге

Этого сухонького, невысокого роста мужчину все здесь зовут Глебушкой. Вообще-то он Глеб Борисович, ему недавно исполнилось шестьдесят, а глядя на испещренное морщинами лицо, можно дать и все восемьдесят. Оно и понятно — не каждому выпадает по жизни столько бед и испытаний.

Коллаж Юлии КОСТИКОВОЙ

В те края я приехал перед Рождеством порыбачить. Лед только установился. Легкий снежок едва покрывал землю. Однако дом так настыл, что разовой растопкой было не обойтись. Больше всех обрадовался моему приезду ближайший сосед и смотритель моей усадьбы Павел. Скучно ему здесь в эту студеную пору. Это летом у него всегда гостей полная хата. Городские родственники так и тянутся провести пару дней, а то и неделек в этих красивейших озерных местах. Зимой же неподалеку, как и он, кукуют в одиночестве две старенькие вдовушки. О чем с ними толковать хотя и тоже одинокому, но еще крепкому мужчине? Разве что перемолвиться свежими новостями или посетовать на погоду.

Я проехал мимо своей калитки и остановил машину у дома Павла. Тогда я впервые и увидел Глебушку. Он купил у моего соседа излишки сена и теперь загружал его из сарая на подводу. Конь, в отличие от хозяина, выглядел ухоженным и довольным своей судьбой.

Павел слегка пожурил меня за то, что не предупредил о своем приезде за день, чтобы он успел подготовить мой дом к ночевке, и предложил остаться пока у него. Почему бы и нет? За ужином разговорились.

— В сенокос как-то Глебушка и заболел, лежал в больнице, — рассказывал Павел. — Потому не мог вдоволь сена заготовить. Да и конь его больно прожорливый.

— А ты чего так легко с кормом расстаешься, хватит ли твоей корове? — поинтересовался я.

— Да решил я от нее избавиться, — ответил сосед. — Пока жива была матушка, еще был смысл содержать корову. А сейчас зачем она мне одному?

— Почему вы Глебушкой зовете этого странного на вид мужичонку? — допытывался я.

Павел помолчал, словно прокручивал в памяти какие-то события не то из своей жизни, не то из жизни этого, как я сказал, странного человечка, и наконец задумчиво сказал:

— Не знаю, мог бы я выдержать такое…

И он рассказал мне все, что знал о жизни своего односельчанина.

В молодости Глеб работал на ферме, ухаживал за лошадьми. В жены ему досталась лучшая доярка Анастасия. Некоторые перешептывались — как такая красавица и во всех смыслах достойная молодица могла выйти за такого неказистого мужчину. Но и сами догадывались — полюбить такого можно было за доброту и честность. К тому же, будучи слабым физически, Глеб обладал некоей внутренней силой и ни в чем не уступал другим мужчинам в селе.

Жили они дружно и очень хотели детей. Несколько раз беременела Анастасия, да никак не могла доносить дитя. Печалились оба. И все же небо смилостивилось над дружной парой. Родилась дочь Алеся. Да вот все же беда снова поселилась в их доме. Стала Анастасия силы терять, угасала хоть и потиху, но заметно. Врачи недоумевали. Но вскоре в областном центре поставили неутешительный диагноз. Глеб всю работу взял на себя, ухаживал за любимой женой и школьницей Алесей. Однако болезнь брала свое. Глеб и Алеся остались одни. Сейчас всю свою любовь отец перекинул на дочь. Она стоила того! Росла не только красивой, но и умной, работящей. Училась хорошо, и вскоре встал вопрос о поступлении в техникум. Отец настаивал на этом. Говорил, что сможет довольствоваться и общением во время каникул. Дочь его, как он считал, заслуживала большего, чем работать как мать с отцом в этом бедном колхозе.

Алеся уехала в областной центр сдавать экзамены в техникум. Вскоре почтальонша принесла телеграмму: поступила, буду дома завтра.

Двоякие чувства обуревали Глеба. Он радовался тому, что дочь его пойдет другой дорогой, станет грамотной и уважаемой на своей работе. А если он еще и внуков дождется…

С другой стороны, не мог не чувствовать, как сжимается сердце от предстоящей скорой разлуки. Всем сердцем этим ведь прикипел к единственной дочке. Не пьянствовал, как многие из соседей, экономил, старался, чтобы одежда у нее всегда была достойной. И вот теперь приходится отрывать от сердца, отпускать в свободное плавание. Как она справится без него? На самом деле вопрос стоял несколько иначе: справится ли он без нее?

Однако все эти душевные терзания оказались сущей мелочью перед той бедой, которая вновь пришла в этот дом…

Ближе к вечеру участковый милиционер заглушил мотоцикл у калитки дома, во дворе которого Глеб колол дрова.

— Держись, мужик, — сказал он. — С плохой вестью я к тебе.

Глеб и сам уже почувствовал, что сейчас услышит что-то пугающее. Никогда раньше у него не было проблем с милицией. Что случилось?

— Алесю твою на пешеходном переходе машина сбила, мне из области позвонили, — сказал участковый. — Завтра ее привезут, готовься к похоронам.

И участковый быстро повернулся, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.

Глеб тихонько положил топор на пень и присел на лавку. Так, сгорбившись, и просидел до темноты.

Колхоз помог похоронить девушку. Люди, даже самые черствые и огрубевшие душой, сочувствовали мужчине. С той поры и называют его душевно — Глебушкой, пытаясь хоть так выразить свое отношение к тому, что произошло в жизни этого на вид странного человечка.

— Ну и что дальше? — спросил я у Павла.

— А что дальше? Ничего, — ответил тот. — Глеб постарел на глазах. Стал не только седым, но и каким-то высохшим, еще меньше ростом.

— Многие такое не выдерживают, — заметил я. — Спиваются, а то и руки на себя накладывают.

— Это верно, — философски согласился Павел. — Не всем дано испытать в жизни такое. Наш Глебушка к спиртному всегда был равнодушен. Рассказывали, один сосед, чтобы вроде как посочувствовать, сказал, что он бы в такой ситуации повесился. Вот тогда Глебушка сильно разозлился и в сердцах выкрикнул:

— А кто же тогда за могилками ухаживать будет?

К утру в моем доме с высокими потолками, которые непросто обогреть, стало наконец тепло. Позавтракал у Павла, а на ужин пригласил его к себе. Рыбалка не удалась. Лед был слабым, и я побоялся идти по озеру к другому берегу, где на большой глубине был шанс наловить хотя бы на уху. Двух окуньков и одну плотвичку отдал коту Павла, и оба мы с улыбкой наблюдали, как жадно тот ел такую редкую для него вкуснятину. Павел же рыбачить не охотник, потому и скучно ему здесь в такую пору.

А еще через день разохотилось и мне оставаться здесь дальше, и я снялся с якоря. Проезжая по поселку, заметил у магазина знакомую лошадь. Повозка была пустой. Надо полагать, подумал я, Глеб заехал сюда подкупить что-то из продуктов. Понятное дело — надо же, как всем, есть, чтобы жить дальше…