Две войны генерала Печерского

Генерал Павел Степанович Печерский — человек неординарный

В списке титулованных военных Беларуси генерал Павел Степанович Печерский — личность неординарная. Путь к звездам на погонах начинался не в штабных коридорах, а под ударами гитлеровских танков и разрывы авиационных бомб. Бои с немецкими оккупантами за Орел и Ростов — первые испытания молодого лейтенанта на выдержку и волю. А потом были победный салют 9 мая 1945-го и бои на другом краю страны с японскими милитаристами.

Первые дни октября 1941 года. Курсанта Орловского бронетанкового училища имени Фрунзе Павла Печерского и его товарищей бросили на сдерживание армий группы «Центр», рвавшихся к старинному русскому городу. Их подняли по тревоге и приказали занять оборону на выезде из города. Чем вооружили молодых людей для отражения массированного удара гитлеровцев? Тульскими винтовками. Бронемашин, которые они осваивали на учебном полигоне, на этом направлении не хватило. Потом уже курсанты узнали, что немецкий генерал Хайнц Гудериан пошел на хитрость: создав отвлекающий маневр, он с флангов направил ударные силы и почти без боя оккупировал Орел.

— Мы же думали, мол, такие орлы, три дня не пускаем в город танки самого Гудериана. Однако на деле все оказалось иначе — судьба Орла решалась у нас за спиной, — признается Павел Степанович. — Поэтому пережить всю правду войны пришлось уже в первые месяцы сражений. Разве пойдешь с винтовками против немецких «тигров»?

В эти дни Павла Печерского назначают дежурным на зенитной установке — вместе с однокурсниками Ромащенко и Макаренко им поручено уничтожать вражеские бомбардировщики, которые охотились в городе за стратегическими объектами. Однако немецкие самолеты без всякого сопровождения шли удаленным курсом, достать их зениткой было невозможно.

— Сбросив бомбы на орловский элеватор, немцы возвращались к себе на аэродром совершенно безнаказанно, — сетует генерал. — У военных курсантов от такой беспомощности тогда остался горький осадок. Ощущалась она не только на передовой, но и в жизни осажденного города.

Вспоминает Павел Печерский, как гитлеровцы разбомбили железнодорожную станцию в Орле. На ней было огромное скопление эшелонов с военной техникой и людьми. Вражеские самолеты-разведчики регулярно прочесывали небо над городом. И вскоре посыпались бомбы. Зрелище было не для слабонервных: раскромсанные тела ополченцев, разбитая техника и вагоны. Только приступили курсанты к расчистке дороги от вокзала к центру города, как началась вторая волна бомбежки. На глазах у Павла осколок смертельно ранил офицера по фамилии Килимник, а потом — туман и полное забытье. Контузию во время бомбежки пришлось скрыть от военного начальства из-за опасения быть комиссованным из армии.

Вскоре курсантов собрали в тесной солдатской теплушке, и поезд направился в сторону Майкопа. В конце холодного и дождливого ноября 1941-го они оказались на боевых позициях под Ростовом-на-Дону. Здесь довелось прикрывать основные силы красноармейцев, сдерживавшие продвижение гитлеровцев на Южном направлении.

Однако лейтенант Печерский никак не мог предположить, что вскоре ему придется оказаться на сопках Маньчжурии.

В начале 1942 года многих выпускников Орловского бронетанкового училища, как незаменимый резерв, отправили на дальневосточные рубежи. Здесь регулярно случались военные конфликты с японской императорской армией. Объявление Советским Союзом войны Японии в августе 1945 года было вынужденным актом.

— Здесь мы теряли не только технику, были убиты мои товарищи младший лейтенант Лядов, механик-водитель Нестеров, Шевлягин, Новиков, — вспоминает генерал Печерский. — В отличие от немецких солдат, им была присуща не столько смелость, сколько фанатизм. Камикадзе взваливали на спину рюкзаки с минами и ползли на советские танки. На нашем направлении у японцев не было танков, но они выстраивали минные поля и стреляли по нам из ручных противотанковых ружей. В плен категорически не сдавались, но у них было святое правило: всех раненых уносить с поля боя. Если такой возможности не было, воины совершали харакири.

Вспомнил генерал Печерский один характерный эпизод той поры, связанный с прорывом Жаохенского укрепрайона противника. Его танковая рота и взвод пулеметчиков с противотанковыми пушками на одном из участков столкнулись с ожесточенным сопротивлением японских солдат. Самурайский дух противника и верность императору сослуживцы Печерского тогда ощутили сполна — камикадзе, увешанные минами, ползли навстречу танкам. Раненые, опасаясь плена, делали харакири, вспарывали себе животы. Пришлось дать команду пулеметчикам, прицельно расстреливать смертников, сохраняя жизни советских солдат и боевые машины.

За этот бой вся рота Павла Печерского 172-й танковой бригады была представлена к орденам Славы и медалям «За отвагу».

А судьба вскоре наградила будущего генерала знакомством с женой Любовью Владимировной, с которой они прожили более 60 лет.

Послевоенная биография Павла Печерского связана с армией — служил заместителем командира 2-й гвардейской Таманской мотострелковой дивизии, командовал знаменитой Кантемировской танковой дивизией. В его послужном списке также должность заместителя командующего войсками Краснознаменного Белорусского военного округа. После разгрома американских военных в северном Вьетнаме он помогал коллегам создавать боеспособную национальную армию, разрабатывал стратегию планирования боевой подготовки. Генерал Печерский встречался с французским президентом Шарлем де Голлем, афганским лидером Мухаммед-Азиз Даудом, последним шахом Ирана Мохаммедом Пехлеви.

Была у Павла Печерского одна памятная встреча с маршалом Георгием Жуковым. Об этом человеке Павел Степанович вспоминает с теплотой и уважением. Лето 1966 года. К тому времени смещен с поста Никита Хрущев, но Георгий Константинович по-прежнему оставался в опале. Командующий войсками Московского военного округа генерал армии Афанасий Белобородов попросил Павла Печерского, заместителя командира Таманской дивизии, принять на полигоне высокого гостя — Георгия Жукова. Дескать, маршал — заядлый грибник и хочет с семьей выехать на природу, хотя пора была не грибная. Георгий Константинович был уже в возрасте, прибыл с женой, гулял по лесу, явно хотел отдохнуть от всего пережитого за последние годы. Пригласил он тогда Печерского к машине, где вместе с чаем и бутербродами приняли по чарке хорошего коньяка. А в конце дня в расположении части появился встревоженный начальник контрразведки дивизии подполковник Дроздов. Он попросил Павла Степановича в подробностях рассказать, о чем они говорили с Жуковым. Печерский никогда не был человеком наивным и болтливым. Поверхностно поведал, как говорили с маршалом о боевых буднях, о погоде, но про выпитый коньяк — ни слова. Интерес контрразведки к встрече с опальным маршалом оказался не случаен. На заседании партактива штаба дивизии к Печерскому подошел неизвестный и предупредил коллегу, мол, за досуг с маршалом Жуковым он отделался легким испугом. Оргвыводы не самые худшие — Павла Степановича перевели в Горький командиром 60-й танковой дивизии. Потом выяснилось, что незнакомец — начальник управления контрразведки по Московскому военному округу генерал-лейтенант Гуськов. Военные и партийные начальники обеспокоились: с чего бы это популярный в народе маршал приехал в подмосковную дивизию, численность которой позволяла решить любую локальную задачу? А вдруг Жуков надумал совершить военный переворот и отстранить от власти генсека Брежнева?

Павел Печерский мечтал еще встретиться с Маршалом Победы. Такая возможность представилась в марте 1971 года. В эти дни проходил XXIV съезд КПСС, на который они оба были избраны делегатами. Жуков даже заказал по такому поводу новый мундир. Однако Георгия Константиновича на съезд не допустили — порекомендовали не присутствовать «по состоянию здоровья». Его место в зале Кремлевского дворца пустовало.

Оценивая пережитое, генерал Павел Печерский обоснованно сокрушается: чем дальше уходит в историю Великая Отечественная, тем больше объявляется героев, но как мало тех, кто может сказать о ней слова правды.

Как бы сложилась его судьба, не поступи тогда паренек из Краснодона в военное училище? Павел Степанович на этот вопрос отвечает твердо, без возрастной сентиментальности:

— Скорее всего, разделил бы участь молодогвардейцев и своего друга Сергея Тюленина, с которым учился в одном классе. Однако судьба мне предоставила возможность мстить фашистам за их мученическую гибель.

На снимке: генерал Павел ПЕЧЕРСКИЙ.

Фото: Александр ТОЛОЧКО

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter