В феврале 1943-го деревню Новое Село сожгли дотла, убив 256 человек. В июле уничтожили еще 75 ее жителей

Дважды погребенная

В каждом уголке Беларуси есть своя Хатынь, которая напоминает о жестокости и бесчеловечности нацизма. В Кореличском районе это деревня Новое Село, которую сжигали дважды — в феврале, а потом в июле 1943 года. Оба раза людей сгоняли в сараи, где они задыхались от дыма, а тех, кто пытался спастись через окна, останавливали пулями. Стефанию Синицу сожгли с двухмесячным ребенком, бабушку Ольгу Чередойло — с двумя внуками, Марилю Гинак — с четырьмя детьми... В Кореличском районе в смертельном огне оказались девять деревень и сотни мирных жителей, а по последним данным исследователей уничтожению подверглись 11 населенных пунктов.

Боль через всю жизнь

Председатель Еремичского сельсовета Петр Наумович говорит о непрекращающейся работе по установлению фактов гибели людей в годы Великой Отечественной войны:

— В течение нынешнего года у нас работали сотрудники прокуратуры и Следственного комитета, которые по крупицам продолжают собирать информацию о геноциде белорусского народа. Не так давно умер единственный свидетель тех страшных событий — 96-летний Анатолий Синица из деревни Новое Село. Но его воспоминания записаны и сохранены. Человек пронес боль и страх через всю жизнь. Фашисты прострелили ему руку, он долго прятался в болотах, но все-таки каким-то чудом ему удалось спастись. Остальные очевидцы были в то время совсем маленькими детьми, они мало что помнят.

Петр Наумович, председатель Еремичского сельсовета, возле памятника жителям сожженной деревни.

Петр Анатольевич рассказал, что в военное время в окрестных лесах действовали партизанские отряды, и мирные жители оказались заложниками ситуации. Днем приходили немцы и местные полицаи, выполняли свои планы по заготовке продовольствия. Ночью за продуктами, одеждой, лекарствами наведывались партизаны. Месть фашистов была страшной.

— Фундаментальный скульптурный памятник в Новом Селе глубоко символичен, — продолжает экскурс в историю наш собеседник. — В феврале деревню сожгли дотла, убив 256 человек. На месте массового уничтожения мирного населения сейчас фигура воина и женщины с ребенком. Памятник установлен в 1959 году колхозом «Красный партизан». Второй раз жителей Нового Села уничтожали на хуторе Карницкого. Здесь также установлен памятник-обелиск, который венчают пятиконечная звезда и крест. На этом месте когда-то стоял деревянный сарай, куда согнали стариков, женщин, детей. Всего здесь покоится 75 человек, самому старшему было 96 лет, младшему — шесть месяцев.

На территории сельсовета — десять памятников, в том числе участникам партизанского движения. Один из таких находится в Синявской Слободе, где покоятся погибшие воины. В агрогородке Еремичи фашисты убили 97 евреев. Погорелка, Рудьма, Лядки и другие населенные пункты в той или иной степени пострадали от рук нелюдей в человеческом обличье.

Судили в Лондоне

Директор Еремичской базовой школы имени Владимира Колесника Людмила Тарасевич приглашает в школьный музей, где несколько стендов посвящены трагедии сожженных деревень:

— Несколько раз в год ездим с учениками в деревушки по всей территории сельсовета для благоустройства памятников. Это часть патриотического воспитания подрастающего поколения. Тем более факты геноцида белорусского народа не надо искать. Наша еремичская земля буквально пропитана кровью наших предков. Какую деревню ни назови — везде были жертвы страшной фашистской напасти. И наши дети это хорошо знают, активно интересуются именами героев и злодеев, ищут фотоснимки. Вот на стенде фото Ирины Кеды. Она одна из немногих выживших жителей Нового Села в июле 1943 года. Долгое время школьники вели с ней переписку. Во время тех ужасных событий девочке было семь лет. Она осталась сиротой, воспитывалась в детском доме.

Людмила Тарасевич.

Людмила Тарасевич показывает папку с названием «Дело Семена Серафимовича». Ужасно осознавать, что среди нелюдей, которые чинили кровавые расправы над семьями партизан, убивали беззащитных стариков и детей, были предатели из числа односельчан.

— Главными преступниками по уничтожению мирных граждан на территории Кореличского района были комендант Фаст, начальник жандармерии и их сообщники, среди которых местный житель Семен Серафимович, — рассказывает собеседница. — Они организовали в одной из хат притон, куда насильно затаскивали девушек и женщин, насиловали, после чего расстреливали. После войны ему каким-то образом удалось сбежать в Лондон. Однако спустя 50 лет органы британского правосудия заинтересовались этим человеком. Итогом совместного расследования, проведенного с помощью правоохранительных органов Беларуси, стало возбуждение уголовного дела.

Были предатели, но героев куда больше. В школьном музее бережно хранят память о другом уроженце кореличской земли — легендарном партизане Владимире Царюке. 18 апреля 1943 года он лично возглавил операцию по разгрому гарнизона в поселке Мир, где отдыхали и проходили подготовку гитлеровские летчики. Летом 1943 года во время проведения фашистами операции «Герман», когда блокаду Налибокской пущи вела 50-тысячная карательная экспедиция, река Неман стала рубежом, на котором партизаны «дяди Володи» — таким был партизанский псевдоним Царюка — вели ожесточенные бои. В июне 1944-го соединение Царюка подрывало рельсы, где скапливались вражеские эшелоны, а через месяц партизаны соединились с наступающими частями Красной армии. В августе этого же года партизану было присвоено звание Героя Советского Союза.

Из воспоминаний Анатолия СИНИЦЫ

«Родился в Новом Селе в 1930-м году в небогатой семье. Земли у нас было немного, но хозяйство, как и все, держали. В один из февральских дней утром мы увидели двух всадников, мчавшихся со стороны деревни Погорелка. Это были полицейские. В это время конница командира партизанского отряда Дмитрия Денисенко находилась в Новом Селе. Вдруг над лесом взлетела ракета. Оказалось, в этот день немцы и полицаи задумали окружить и уничтожить партизан. Возможно, кто-то сказал, что они в нашей стороне. Партизаны быстро оседлали лошадей и умчались в сторону Слободы. Я, испугавшись выстрелов, побежал к Неману. Бегу, а навстречу мне девочка из нашей деревни: «Толик, куда ты бежишь?» И в этот момент ее ранило осколком. На моих глазах она умерла. Я затаился в большом сугробе снега на берегу Немана. Вокруг свистели пули, в селе тоже стреляли. Почти над самой головой пролетел фашистский самолет. Так сидел несколько часов.

Иду домой, на дороге один убитый лежит, другой, а деревни совсем нет, стерта с лица земли! Одно пепелище, только камины торчат.

Шло время, люди выкопали землянки, кое-как обжились...

...Летом весь день немцы обстреливали территорию за Неманом. Вечером, когда все утихло, мы решили пробраться в деревню. Шел далеко впереди остальных. Вдруг навстречу немцы. Закричал, бросился не назад, к своим, а в другую сторону. Раздались выстрелы, пуля обожгла левую руку. Понял, что надо затаиться, лег в воду в густой осоке. Лежу, не шевелюсь. Фашисты прошли в 10–15 шагах от меня. Только когда стемнело, выбрался из воды и решил пробираться к деревне.

Учащиеся еремичской школы Макар Мацук, Константин Мокат и Кристина Волынец.

Весь округ освещался немецкими ракетами, я то и дело прижимался к земле. Так и бежал по колено в воде несколько сотен метров, истекая кровью. Заметил кусты, где затаился до утра. Проснулся, когда рассвело. Был сильный туман. По дороге встретил двух своих деревенских товарищей, дальше пошли вместе. Когда вошли в деревню, увидели дым и услышали какой-то сильный запах, подумали, что погорели куры. Оказалось, это пахло сожженными телами наших односельчан. Пришел в землянку, вскоре вернулась мама, потихоньку стали возвращаться те, кто прятался за речкой, в лесу, во ржи. Мама отвела меня в Большую Слободу к фельдшеру, который целый месяц лечил мою руку...»