Два странных сюжета

Одна российская журналистка брала интервью у преуспевающего российского книгоиздателя. Издатель сказал: "Мы ищем позитивные русские сюжеты". Вот, думаю: мы тоже ведь ищем позитивные сюжеты! Свои, белорусские. Но когда сталкиваемся с историями людей, убеждаемся, что позитива удается достичь далеко не всегда.

"Что такое позитивный сюжет?" - спросила российская журналистка российского издателя. "Мне кажется, - сказал он, - это очевидно. Здоровые ценности, позитивные тенденции, хороший конец и позитивная позиция автора". "А что такое позитивная позиция автора?" - "Спросите лучше: где эта позитивная позиция? И где позитивный русский сюжет? Нет! Даже НТВ ищет. Конкурс объявлен на всю страну. Мы подумываем договориться о сотрудничестве - может, получится что-то отобрать из того, что им не подошло. Вот только плохо - основной процент поставщиков сюжетов - молодежь до 25. А от молодого человека никак не дождешься этого самого позитива". Журналистка, что с книгоиздателем беседовала, сама молодая. Она вняла критике: нашла-таки для издателя позитивный российский сюжет. Фабула такова: человек получил инфаркт, выводя из гаража свою новую, купленную в кредит "девятку". Причина инфаркта - неловкое движение рулем и глубокая царапина на боку машины. Позитивным сюжет признан потому, что "покупка автомобиля есть основа всякого младобуржуазного общества". История взята из российской газеты "Жизнь". Но русский ли он, этот сюжет?

Я тоже выдам сюжет, стопроцентно славянский, хотя в нем фигурирует семья с нерусской фамилией Антонян. И относительно позитивный. Потому что позиция, занятая действующими лицами, вызывает странные эмоции.

Российский сюжет

Надежда Макаровна Антонян - гражданка России. Обстоятельства сложились так, что ее дети с 1999 года жили в Беларуси. Сама Надежда Макаровна до весны 2002 года пребывала в России. В мае 2002-го женщина приехала в Беларусь. 18 апреля 2003 года ей выдали вид на постоянное жительство вместе с детьми. Она записалась в российском консульстве в очередь на сдачу документов для получения загранпаспорта. Назначили на февраль 2004 года. К этому времени дочь Надежды Макаровны уже заканчивала школу и летом собиралась поступать в вуз. Вот вкратце и вся положительная часть сюжета: семья воссоединилась, впереди радужные перспективы для формирующейся личности молодой девушки-россиянки: учеба, работа, думы о родине, любовь.

Вторая часть сюжета не столь благостна. 12 февраля пришла госпожа Антонян в консульство Российской федерации, в кабинет N 1. Сдала документы на оформление загранпаспортов. Ее бумаги приняли, а документы детей нет. Объяснили: нужно подтвердить российское гражданство детей. Гражданка Антонян удивилась: разве родившиеся на челябинской земле, но живущие теперь в Беларуси дети не россияне? Может, они только успешно маскировались под подрастающую российскую смену? И на поверку могут оказаться людьми подозрительной гражданской ориентации? Не желая видеть своих детей лицами без гражданства, женщина поинтересовалась, как подтвердить гражданскую принадлежность ее детей. Ей объяснили. И сколько в ее ситуации на это уйдет времени - тоже объяснили. "Но ведь без паспорта дочь не поступит в вуз!" - воскликнула Надежда Макаровна и вопросительно глянула на чиновника. Тот ответил соотечественнице уклончиво, но в целом позитивно: "Ничего страшного и смертельного нет в том, что ваша дочь не будет поступать в вуз в этом году".

- Мне кажется, - рассуждает Надежда Макаровна, - в российском консульстве не хотят давать детям паспортов, потому что фамилия наша заканчивается на "ян". Дочь говорит: "Если Россия не признает меня своей гражданкой, значит, России я не нужна! Может, Беларусь даст мне свое гражданство?" Ну, скажите, спрашивает г-жа Антонян, у человека жизнь начинается с отстаивания своих законных прав - это разве нормально?

Я встретилась с консулом Сергеем Алексеевичем Семеновым и автором фразы "Ничего страшного, что не поступит девочка в этом году в вуз" Вадимом Сергеевичем Крыловым. Оба были слегка удивлены тем, что женщина пожаловалась на "произвол" в редакцию.

- А разве г-жа Антонян не рассказала, как она оформляла документы? Тогда я вам объясню. Если человек нарушает закон, у него начинаются проблемы. Вот и в этом случае: в течение года оформлялся вид на жительство - неимоверно долго. Значит, велась длительная переписка: запросы, ответы. А знаете, почему? Потому что госпожа Антонян приехала сюда по заграничному паспорту с истекшим сроком. Кто в этом виноват? Это еще хорошо, что белорусская милиция принимает людей с российскими внутренними паспортами. С детьми - та же история. Российские граждане получают внутренний паспорт в 14 лет. Каким образом девочка жила здесь три года без паспорта? И женщина эта, приехав два года назад, не подумала, что у дочери нет документов. Вот вам вывод: люди должны знать законодательство своего государства и самое главное - его выполнять. А если это не делается, винить надо лишь самих себя. А мы тут работаем, чтобы защищать законные права своих граждан. Слово "законные" я подчеркиваю.

- А граждане всегда знают свои законные права и, кстати, обязанности?

- Да зачем? Это, как острая зубная боль, которую нельзя терпеть: тогда нужен закон. А возникнут проблемы, всегда можно попробовать их решить, написав в газету, главе государства, да хоть Кофи Аннану! Наш человек всегда найдет, кому пожаловаться и кого обвинить в собственных грехах. Наш человек не обращает внимания на закон, на то, что есть положения, сроки, обстоятельства. Вот сейчас проблема со сроками усугубляется еще и тем, что россияне меняют внутренние паспорта. Все, как всегда, в последний момент ринулись. А в Беларуси живут десятки тысяч россиян.

...21 апреля юной россиянке исполнилось 17 лет. Возраст, когда в голове рождается масса положительных прожектов, многим из которых суждено потом стать замечательными жизненными сюжетами. Может, даже и для НТВ. Но какую позицию следует занять хотя бы автору этих строк, чтобы вернуть сюжету положительное начало? Ну хоть для того, чтобы не портить российским издателям и телевизионщикам с таким трудом найденную положительную тенденцию в написании исторических страниц современности?

Белорусский сюжет

С белорусским сюжетом - похожая история, но с несколько иным креном. Мне столько раз говорили наши высокие чиновники: "Ну что вы все время выискиваете негативные моменты и на страницы газет тащите!" "Ничуть! - отвечала я им. - Давайте ваше положительное, где оно?" Впрочем, имеется у меня и свой сюжетик. С некоторой червоточинкой, правда, но все же, если концептуально подходить, - самое то. Есть семья. Есть ситуация. Есть перспектива положительного финала. Вот только положительной позиции некоторые люди не хотят придерживаться, и все тут! Глядишь, и белорусским издателям молодежь скоро в позитиве откажет.

К примеру, девочка по имени Аня Пейчева, приехав к нам из Украины, написала стихи: "Все моим отныне зовется! Край родной, родная земля, я за Родину буду бороться - ведь теперь Беларусь и моя!" Сначала, правда, она написала прозу, точнее сочинение, отправленное на конкурс "Обращение к обществу", которое начиналось так: "Это письмо адресовано я даже не знаю кому, наверное, тем, кто меня услышит, кто хочет услышать и желает хоть что-нибудь изменить. Я еще подросток, но уже стала задумываться над тем, что не все хорошо в этом мире..." Тогда, в 2001 году, Ане было 11 лет, и жила она с мамой, папой и сестрой в Херсонской области. Там им жилось очень тяжело. Ну просто очень. Все, как иногда бывает, навалилось сразу: мать перенесла две операции, долго болела, чудом выжила. За лечение надо было платить - продали дом. Чтобы заработать побольше денег, родители стали работать "на хозяев" - без записей в трудовых, без прав и законов. А в Минске у мамы Ани живет родная тетя, которая давно звала племянницу в Беларусь, рассказывая, как у нас хорошо. Наконец Пейчевы решились. Продали за копейки все, что осталось после оплаты лечения (в тех краях некому дорого продавать), получили загранпаспорта, собрали документы, характеристики с прежней работы и в июне 2003-го приехали в Беларусь. Устроились в деревне Цари Сморгонского района. Стали работать в СПК "Синьки" - Татьяна Андреевна лаборанткой на ферме "Цари", Александр Федорович - там же слесарем молокозавода. Аня и ее сестра Настя пошли в Сутьковскую школу. Учителя не нахвалятся: и талантливые, и язык белорусский старательно учат, и поют, и танцуют, и учатся отлично. О Татьяне и Александре в Царях люди говорят только самое хорошее: трудолюбивы, доброжелательны, скромны. Все постепенно наладилось. "Мы чувствуем себя счастливыми", - сказала своим новым друзьям и знакомым Татьяна. Ну чем, скажите, не положительный сюжет? Налицо здоровые ценности, позитивные тенденции и, казалось бы, хороший конец. Ан нет. Вы забыли про маленькую деталь: гражданство. Сначала Пейчевы жили по регистрации, потом стали оформлять белорусское гражданство или хотя бы вид на жительство. А гражданство у нас можно получить без проблем через прямых родственников или если ты спортсмен выдающийся, или ученый, или артист. Стремление государства оградить себя от деструктивных элементов и принимать в сограждане только самых-самых похвально. Знаменитые, успешные, богатые сограждане всем нужны. А Пейчевы - обычные люди. Они на ферме работают. Тетя, пригласившая их, не прямая родственница. Раньше можно было через ходатайство хозяйства действовать (если кадры действительно нужны). Но когда председатель СПК "Синьки" такое ходатайство с удовольствием предоставил, выяснилось: закон уже отменили.

Сюжетец, короче, развалился на глазах. Я вот только спросить хочу тех, кто за позитив отвечает: разве нам не нужны такие люди, как Пейчевы? Разве слова председателя СПК "Синьки" Ильясевича ничего не значат? Ходатайствуя за новых работников, этот человек после восторженных характеристик искренне написал: "Хозяйство остро нуждается в животноводческих кадрах на все молочнотоварные фермы. Готовы брать с предоставлением жилья" (жилье, кстати, Пейчевым действительно сразу дали. - Авт.). Коллектив фермы не устает благодарить правление за то, что у них появились такие замечательные животноводы и хорошие люди.

Совсем я запуталась... Вот российская женщина хочет создать позитивный сюжет для своей начинающей жизнь дочери. Но как она это делает? И российская ли эта дочь? Пока, получается, нет. А значит, и сюжет ее жизни пока не российский. А Пейчевы, похоже, не интересны Беларуси, хотя, по всему видно, могут дать нам позитивный сюжет. Но станет ли он белорусским?

Знаете, мы, славяне, скорее эмоциональны, чем рассудительны, поэтому часто пребываем в недоумении. Одни не хотят или не могут четко сформулировать своего собственного отношения к событиям, определить причины происходящего и решить, как быть им дальше. Другие в бумагах мелкие препоны находят и потому на элементарные вопросы затрудняются ответить. От этого жизнь в наших братских странах полна событий, никак не способных облегчить горькую долю отдельных представителей народа. Но люди все равно устраивают свою жизнь и жизнь своих детей, как могут, причем часто делают это не в ущерб стране, в которой живут, а как раз наоборот.