Потрепанные кеды знавали много мячей. Резиновых, кожаных, со шнуровкой и без. Иногда кеды зарывались в песок, ударялись о дерево, но матч продолжался. Игра шла дотемна и не всегда успевала закончиться. На следующий день все начиналось по новой. Мальчишки изнуряли себя пылью и дриблингом, точными ударами и детским отчаянием в случае неудачи. Школа превращалась в место для отдыха. Переведя дух на занятиях, к вечеру пацаны снова собирались у газово–распределительной станции, превращали в ворота ее решетку и не дай Бог какой–нибудь мазила запускал мяч на запретную территорию... Так оттачивалось умение бить. Среди нас были свои Пеле, Марадона, Зико, Мюллер, Блохин. Настоящие герои дворового футбола. Я уверен, что один из тех мальчишек всегда хотел стать мушкетером по фамилии Платини. Я сам этого хотел.На этой неделе великому французскому виртуозу стукнуло 50. И я не заметил, как повзрослел. Мишель Платини однажды признался, что хотел бы всегда «умирать» по футболу. Сегодня он «умирает» по нему, руководя им. Высшее блаженство — заниматься любимым делом. Претендуя на пост главы УЕФА, он ратует за введение в игру четырех лайнсменов (к двум привычным должны добавиться помощники рефери за воротами), выступает против засилья легионеров в клубах, но ни в коей мере не согласен с теми, кто сетует на слишком большую загруженность игроков. «В свое время я проводил за сезон не меньше игр, чем нынешние ведущие футболисты. Разница, возможно, не в количестве матчей, а в том, что Мишель Платини в каждом из них думал прежде всего о том, о чем и должен думать футболист — об игре».
Будущая звезда футбола начинал играть на улице Сент–Экзюпери в маленьком французском городке Жеф. Незадолго до Первой мировой войны итальянский дедушка Мишеля оставил Пьемонт и перебрался в Лотарингию. А мальчик как будто впитал в себя сказку. «Вместо головы на плечах он носил футбольный мяч» и очень скоро превратился, нет, не в Гарри Поттера — в Маленького принца улицы Сент–Экзюпери. В тупике, где не было машин, Мишель на полном ходу «приклеивал» мяч к ноге, пытался попасть в стоящую поодаль банку. Якобы ему это было нужно для того, чтобы на следующий день написать контрольную по математике... Игра втягивала его в себя.
Платини ушел из футбола в апреле 1987 года. За полгода до этого в Париже на «Парк де Пренс» французы проводили отборочный матч со сборной Советского Союза. В одном из единоборств Мишель упал на газон, судья назначил штрафной, а наш Игорь Беланов помог французу подняться и тут же перед ним извинился. Это дало основание одной из местных газет позже написать: «Беланов извинился перед Платини за то, что забрал у него «Золотой мяч». Впрочем, даже такие здравицы в СССР никого не обманули. Для Беланова тот сезон действительно выдался великолепным, но лучшим игроком страны признали не его, а Александра Заварова. Второго Платини — так его величали. Два изумительных паса Заварова на «Парк де Пренс» позволили советской сборной в великолепном стиле выиграть у команды Платини Первого.
Валерий Лобановский называл его лучшим дриблером нашего футбола. А ведь все пошло со двора. «На асфальте день–деньской гоняли мяч, отрабатывали финты, чеканку, удары. В каждом дворе был свой финтарь, мог водиться с мячом и на пятачке обыграть трех–четырех человек». Умение Заварова отметили уже в первом его официальном матче за ворошиловградскую «Зарю». 17–летний пацан вышел лишь во втором тайме матча в Тбилиси, но и за 45 минут успел заслужить приз лучшего игрока встречи. В 1979–м его повезли в Японию на чемпионат мира среди молодежных команд. Заварову тогда едва исполнилось 18, и большинство партнеров и соперников были на два года старше. Однако парня это не смущало, и на футбольном поле он выглядел ничуть не хуже Марадоны, впервые явившегося миру все в той же Японии...
Летом 1986 года дворовой футбол для мальчишек словно разделился на две части. Днем шли привычные баталии, а вечером все спешили к телевизору, где самой желанной становилась трансляция из Мексики. Помню, как не мог усидеть, пока Фарид Сейфуль–Мулюков закончит лекцию на тему «Сегодня в мире». Помню, как прыгал от радости, когда Сергей Алейников забил венграм уже на второй минуте первого матча. Помню, мечтал о сомбреро. Помню, как выключил радио и не включал телевизор, чтобы не потерять наслаждения от отнюдь не прямой трансляции игры с бельгийцами. Помню, как не мог поверить в то, что случилось...
Платини забил гол с игры, но промазал в серии пенальти. Матч Бразилия — Франция превратился в триллер с неизвестной развязкой. Спустя годы эту игру назовут одной из лучших на чемпионатах мира, начнут вспоминать упущенные возможности, мужество вратаря французов Жоэля Батса, взявшего пенальти от самого Зико, схватки Босси, Стопира, Сократеса и Жуниора. Соперники действовали так, будто у них одно сердце. Не разорвать! В решающий момент развязка зависит от одной удачно брошенной кости. И вот к мячу подходит Сократес. Он не разбегается, он просто делает два шага назад, чтобы неспешно ковырнуть мяч на расстояние 11 метров. Он промахивается. Бразильские колдуны на трибунах еще не успели в это поверить, как Сезар попадает в штангу. Самба прерывается — Фернандес выводит Францию в полуфинал.
В своей книге «Жизнь как матч» Платини отметит, что после той победы вся команда с упоением отпразднует его день рождения.
«В меню тартинки, которыми мы стараемся угодить в лоб товарищу на манер забитых нами пенальти. Мы развлекаемся как дети».
Никому вроде бы невдомек, что в следующем матче их ждут немцы, а в воротах — Шумахер...
«Жизнь как матч». Страница 144–я.
«Да, я действительно подумал тогда, что Баттистон умрет. Тридцать миллионов французов, сидя у телевизоров, вместе с ним ощутили этот убийственный удар, нанесенный ему Харальдом Шумахером в Севилье... Никогда не забуду эти мгновения безумия и боли. Патрик, которому я отдаю длинную передачу, обманывает своего телохранителя, защитника из «Гамбурга», Манфреда Кальтца. Он быстро движется к воротам Шумахера. Тот (...) мчится ему навстречу. В тот момент, когда Патрик наносит удар по мячу (удар придется в штангу), он сбивает его на полной скорости, нанося сильнейший удар локтем и бедром в лицо. Несомненно, Шумахер сделал это преднамеренно.
Патрик лежит без движения. Я вижу, как Жанвийон закрывает лицо руками. Он думает, что Патрик мертв. Доктор Вриллак устремляется к месту разыгравшейся трагедии. У него озабоченный вид. Тело Патрика сотрясают спазмы. Проходят минуты. Все более томительные. Испанским медикам с трудом удается положить Патрика на носилки. Вриллак опасается перелома позвоночника. К счастью, диагноз не подтвердится...
Шумахер не удален с поля. Он остается в воротах. Он даже не получает предупреждения. Не назначен даже штрафной удар!»
Столица тавромахии Севилья была завоевана французами. И все–таки драматичное дополнительное время и серия пенальти заставили победителей покинуть мундиаль с гордо поднятой головой, но разбитым сердцем.
За прошлые и будущие неудачи «трехцветные» сполна отыгрались у себя на родине в 1984–м. Платини забил 9 мячей на чемпионате Европы, а сборная Франции ликовала на «Парк де Пренс».
Телевизионная камера, установленная за воротами сборной Испании, долго держит в поле зрения поверженного коварным ударом Платини голкипера Луиса Арконаду. Мяч прополз под ним, и теперь он не шевелится. Слез не видно. Перенесемся на три года вперед. Лето 1987 года. В небольшом городке у телевизора плачет мальчишка. Ему бы готовиться к школьным экзаменам, а он все не может остановиться, не может поверить в то, что его любимая команда проиграла в Кубке СССР также, как французы немцам в 1982–м. Ну скажите, как можно вести 3:1 и не выиграть?! «Ты виноват, «Платини». Не зря говорили, что у тебя несносный характер».
Нокаутировавший минское «Динамо» на последней минуте финального матча за кубок Александр Заваров в «Динамо» киевское пробивался непросто. Кто–то шустрый в начале 80–х запустил в обиход сказ, будто он — разболтанный и обязательно когда–нибудь сопьется. А Заваров действительно был своевольным, не вполне управляемым. После «Зари» его «забрили» в ростовский СКА — вряд ли кому–то в нашей стране надо объяснять, что армия тоже играла в футбол. От полного «затухания» спасла женитьба. Ольга потянула Сашу в высший футбольный свет.
«В декабре 1983 года он должен был демобилизоваться, но 7 ноября его прямо с тренировки препроводили на гауптвахту. Это ростовские армейцы просто не хотели его отпускать, — вспоминает Ольга Заварова. — Перед Сашей они поставили вопрос ребром: или ты остаешься у нас, или идешь служить как бы по–новому в обычную казарму. Девять дней он просидел в армейской тюрьме и в конце концов сдался, написал нужное заявление. Но я–то знала, что он хотел играть в «Динамо». Пришлось мне писать письмо министру обороны Устинову. У нас дома появилось высокое начальство, которое ситуацию едва не усугубило. Ультиматум был еще жестче: или он играет за Ростов, или вообще не играет. Мы приняли решение с футболом «завязать». Вернулись в Ворошиловград, и руководство «Зари» устроило Сашу на завод, где он работал помощником кузнеца Героя Советского Союза Курило. Впрочем, продолжалось это недолго. В мае 1984 года Курило, надев все свои ордена, отправился в Москву и уже оттуда «привез билет» нам в Киев».
От телевизионного расстройства пацан выходит на улицу. Он берет мяч и идет в другой двор. Он знает, что там всегда болели за треклятый Киев. Он вступает в игру, он рвет и мечет, он обязательно должен сегодня выиграть... Звон очередного разбитого окна возвещает об окончании детства.
Мало кто вспомнит, но в 1978 году на чемпионате мира в Аргентине команда мушкетеров Идальго была в шаге от забастовки. Всему виной пресловутые бутсы фирмы «Адидас». 16 лет спустя они аукнутся сборной России, но пока речь не об этом. Рекламный контракт на 1.500 франков — эта смехотворная сумма возмущает французскую сборную перед игрой с итальянцами. Игроки в большинстве своем не хотят обновлять кистью три знаменитые полоски «Адидас», вместе с игрой начинается «забастовка кисточек». Бернар Лакомб забивает уже на 34–й секунде, но итальянцы таки выигрывают матч. Тема денег всплывает во французской сборной и 4 года спустя. Игроки подписывают новый рекламный контракт, но это не избавляет команду от странных споров. В сердцах Платини бросает газете «Экип»:
«В сборной многие выражают свое недовольство. Но что делать, в любом стаде всегда найдется пара ослов».
В своем первом матче в Испании французы получают гол от Брайана Робсона уже на 27–й секунде... В 1985–м игра вообще еще не начнется, как в Платини сломается все. Позже он не раз будет прокручивать в памяти кадры, на которых Андреа Казула, 11–летний итальянский мальчик, пришедший на стадион «Эйзель» поболеть за туринский «Ювентус», протиснется к зловещей сетке ограждения. Зачем? Он так хотел увидеть Игру, а стал жертвой бойни. После брюссельской трагедии Платини начнет уходить...
Александр Заваров родился 26 апреля 1961 года. На его 25–летие придется авария в Чернобыле.
«Перед игрой со «Спартаком» киевское «Динамо» загнали на базу, а у Чанова жена работала в больнице. Она ему звонит и говорит: «Там людей везут, какая–то авария...» Никто же тогда не знал, что такое радиация».
Мальчишки в городах и весях в те дни тоже играли в футбол. Было жарко, и пыль стояла столбом...
2 мая 1986 года, ровно 13 лет спустя после того, как Платини провел свой первый матч за профессиональную команду, Заваров вышел играть в финале Кубка кубков. Идет шестая минута игры. Беланов наносит удар, вратарь мадридского «Атлетико» Филлол отбивает, но мяч отлетает прямо на голову рванувшемуся к воротам Заварову. Этот гол открывает киевскому «Динамо» дорогу к победе. А на Заварова с восхищением смотрит владелец «Фиата» и «Ювентуса» Джованни Аньелли. Когда в полуфинале Евро–88 сборная СССР выиграет у итальянцев, желание заполучить еще одного Платини станет для Аньелли навязчивой идеей. Он даже согласится помогать созданию народного автомобиля «Ока», отдаст 5 миллионов долларов, подарит автобус и пару легковушек для «Динамо». Заваров будет продан в Италию...
На него будут смотреть как на мага, а он в первом матче за «Юве» отправит мяч в свои ворота. Потом травмируется после столкновения с рекламным щитом. Потом даст знать о себе советская ментальность, и в компанию к захандрившему Заварову будет откомандирован белорус Алейников. Потом пойдут разговоры о скором приезде в Турин самого Лобановского. Потом в опьяненную гласностью советскую прессу из Италии станет просачиваться «клубничка». Заварову бы стерпеть, но по окончании второго сезона в «Ювентусе» его пути неожиданно пересекутся с французским Платини. Мишель предложит Александру поехать в Нанси. Туда, где он начинал и где Заварову предстоит закончить.
Не раз и не два я мысленно возвращался в свой двор. Я ездил домой и видел, что в нем уже не играют в футбол. Наше поле поросло быльем. Странно, но я не знаю почему. Много раз я размышлял о том, почему из четырех Пеле, трех Марадон, двух Платини, Гарринчи, Зико и Мюллера лишь один продолжил играть в футбол, став взрослым. Но вторая белорусская лига — разве это уровень для нашего рыжего Марадоны? Что в нас было не так, что сломалось? Я думаю об этом и продолжаю играть. Я смотрю на свои ноги и признаю, что они у меня обычные, не как у Заварова буквой «Х». Я думаю о Платини и соглашаюсь, что вряд ли смог бы, как он, часами отрабатывать штрафные удары. Скорее, после очередной неудачи я, изучавший в школе французский язык, произнес бы слово «свекла» («blette») и ушел в расстроенных чувствах к пивному ларьку. Кстати, Заварова во Франции за то самое слово прозвали именно «Свеклой». Платини звали и «Два Вершка От Битума», и «Карликом», и ласково — «Платошей». Обо всем этом он не стесняется говорить в своих мемуарах. Но он боится. Боится приезжать в Жеф, «потому что уверен: мальчишка, которым когда–то был я, все еще там. Он стоит, не двигаясь с места, он не пошевельнулся с того далекого уже времени. И через тонкую пелену слез он смотрит на фотографии своих футбольных идолов. Я боюсь, как бы этот мальчишка не оставался там в течение всей моей жизни, не стоял все так же, повернувшись лицом к футболу...»
Четыре Пеле и один, тот, кто не мог разобраться в своих предпочтениях, — Пелеатини. Мальчишки, оставшиеся в детстве. У каждого, кто однажды полюбил эту игру, за спиной всегда стоит все тот же маленький Мишель. Его жизнь — это матч. Матч этот имеет всего одно отличие от футбола — в нем нет перерыва...
На снимке: первый мяч Платини.
