Два Михайлова на мою бедную голову

Когда в редакции предложили поработать на «Славянском базаре», согласилась сразу. «Это же новые знакомства, интервью за кулисами и много-много концертов», — взахлеб делилась я с мамой своим счастьем. «В программе, говорят, Стас Михайлов, — в маминых мыслях, кажется, зрело что-то недоброе. — Возьмешь нам с тетей Леной автографы. И еще тете Ире и Тамаре».

Ночной Витебск сиял огнями и одуряюще пах шашлыком. В тот день сборная Германии беспощадно громила беззащитных бразильцев по ТВ, поэтому мужчин на улицах — практически ни одного. Назавтра здесь не было дам, особенно в возрасте, воспетом Бальзаком: выступление Михайлова начиналось в 22.00.

Плохая я у мамы дочка и всеобщее, так сказать, семейное разочарование: на самый важный для них концерт не попала. На это время договорилась на интервью с другим Михайловым — Артуром, который пел за Беларусь на конкурсе молодых исполнителей. Но никаких оправданий родные слушать не захотели. А муж тети Тамары Иван Борисович лично позвонил и «всыпал»: «Я тебя, Катя, на коленях качал, а ты вот так, а могла бы и постараться…»

Хорошее в этой истории было одно: Михайлов, который Артур, оказался прекрасным собеседником. Без «звезды во лбу», на вопросы отвечал искренне и даже с самоиронией.

В общем, парень удивил, как и конкурс. Несколько лет подряд смотрела его по телевизору. Признаюсь, не впечатляло. Вот, правда, даже когда накануне встретила в городе пару, специально приехавшую из Минска, чтобы «вживую» послушать молодых исполнителей, подумала: «Ну дают, лучше б билет на Киркорова купили. Там хоть шоу».

Но оказавшись в зале, я их поняла, все же голоса у конкурсантов покруче, чем у многих известных.

Кстати, о них. В фестивальном Витебске знаменитости встречались повсюду: Надежду Кадышеву видела в «Городе мастеров», Тео — в кафе, Зару — на мосту. Казалось, что носишь с собой телевизор, причем смотришь одновременно каналов пять.

За кулисами же людей с экрана вроде как должен воспринимать по-другому. Их работа — петь, твоя — их интервьюировать. «Поэтому без всяких охов и ахов подходишь и задаешь вопросы», — учили знатоки. Но наука давалась с трудом, и большинство журналистов-новичков типа меня в первые дни фестиваля за сценой скромно топтались в сторонке. Помню, даже завидовала коллеге, которая хвастала, мол, только что беседовала с Сашей Рыбаком. «А охрану ты как прошла?» — удивлялась. «С высоко поднятой головой». Потом, правда, оказалось, что эта самая «высоко поднятая голова» — «черный ход», разведанный журналистами в закулисье амфитеатра.

Скажу немного и о постановках. Театральную программу фестиваля хвалили, особенно мюзикл «Дубровский» и спектакль «Макбет». Первый однозначно нужно смотреть, а вот на втором остановлюсь. Точнее на том, что было до представления. Проходило оно за городом. Ночь, лес, за ним — сцена. Идешь, коленки дрожат. «Хорошо, хоть сотрудник МЧС рядом, — коллега заприметила человека в форме. — Поможет, если что». — «Вы что?! — спасатель услышал наш разговор. —
Я сам боюсь».

Хочется с грустью написать: «Эх, мужчины, мужчины». Но тут же вспоминаю концерт группы «Чайф» — и в голове другая мысль: «Эх, мужики, мужики!» Настоящие, уральские, с жизненными песнями и байками на каждую из них. Они — мощный финальный аккорд «Славянского базара». Большая точка, после которой уже не хочется никаких запятых. Но только в этом году, разумеется.

В общем, «Базар» мне понравился, если не считать такой момент: во время следующего приезда в нашу страну Стаса Михайлова одним обещанием достать его автограф не отделаюсь. Придется покупать маме билет, а возможно, еще и тете Лене, и Тамаре. А иначе несдобровать. Женщины легкомыслия с Михайловым не прощают.