Слепая студентка мечтает учить детейЗвонила мама Наташи Ковалевич: «Приезжайте. Ждем». «Как экзамен?» — поинтересовалась я, зная, что Наташа сдавала последний и самый трудный для нее предмет — историографию Беларуси. «Восьмерка, — вздохнула Галина Анатольевна, — в зимнюю сессию у дочки четыре девятки и восьмерка...»
Обычный вроде разговор, если бы не одно существенное «но»: Наташа Ковалевич, пятикурсница истфака Брестского госуниверситета, — инвалид I группы. Она абсолютно ничего не видит, к тому же у девушки нарушения опорно–двигательного аппарата.
...С первой минуты знакомства я поняла: если буду ее жалеть, она просто не станет со мной разговаривать. Наташа легонько тронула рукой стул, положила руки на стол, придвинула кружку с чаем и сама задала тон беседе: «Почему я захотела стать историком? В Гродно, в специализированной школе для детей, у которых есть проблемы со зрением, была замечательная учительница Громакова Светлана Николаевна. Благодаря ей я полюбила этот предмет и выбрала себе профессию».
Впрочем, так все просто и понятно лишь на словах. В жизни — несоизмеримо сложнее.
Казалось, судьба уготовила Наташе тяжелую долю. Она родилась незрячей и с ДЦП, который врачи прошляпили. Мама узнала о болезни поздно. Тогда уже ничего нельзя было сделать. Галине Анатольевне об этом сказали в клинике Федорова уже после того, как стало известно не менее страшное: девочка никогда не будет видеть. Галина Анатольевна решила сразу: они с Наташей будут бороться. Если не за здоровье, то хотя бы за право на будущее. Вдвоем. Отцу больной ребенок оказался не нужен. А трудности подстерегали на каждом шагу...
— В санатории, куда Наташа ездила еще до школы, ее научили надевать колготки. А в Гродно она на уроки собиралась сама. Бывало, приеду к ней, а у дочки юбка наизнанку, — Галина Анатольевна рассказывает, а Наташа смеется. Теперь она не только сама одевается, но без посторонней помощи переходит улицу, ездит в общественном транспорте по городу, работает на компьютере. Девушка по–прежнему ничего не видит, но умеет даже больше, чем некоторые ее зрячие сверстники. Разве что усилий для того, чтобы жить полноценной жизнью, она тратит гораздо больше.
...Окончив школу, Наташа оказалась перед выбором: идти работать на спецпредприятие или получать высшее образование. Вместе с мамой решили: «Будем учиться!» Нелегко пришлось обеим. Сначала долго собирали необходимые документы и справки. Кроме прочих «бумажек», вузу требовался документ с печатью, подтверждающий, что Наташа... находится в здравом уме. Потом готовились к экзаменам. Пришлось обращаться за помощью к репетиторам. За 100 долларов в месяц нанимали чтеца, который читал Наташе учебники.
И она поступила! Девушка вспоминает, что сокурсники приняли ее холодно. Зато теперь почти все они — ее друзья.
Нынешний год в жизни Наташи очень ответственный: скоро распределение. Девушка очень хочет работать с детьми. Для нее не важны ни расстояния до будущего места работы, которые она научилась благополучно преодолевать, ни материальная база школы, ни, по большому счету, величина зарплаты.
Практику будущий историк проходила в брестской школе № 15 в 6–м классе. И сейчас без профессии учителя себя не мыслит. Интересуюсь, не обижали ли ее дети? Все–таки незрячая учительница за всеми не уследит, в глаза строго не посмотрит.
— Слушать даже не хочу тех, кто ругает детей. Просто нужно интересно построить урок, чтобы ребятишкам понравилось. Ко мне подходили родители и благодарили за то, что у детей появился интерес к истории, — впечатления от школы у Наташи самые радостные. И неприятности вроде тех, что после ремонта дороги заходить в автобус на ее остановке стало труднее, а звуковой светофор на переходе почему–то сменили на обычный, их не омрачают.
Дома у девушки есть цифровой диктофон и компьютер, оборудованный голосовой программой. Она включает системный блок, чтобы показать, как работает за компьютером без монитора. Пошел непонятный звук, и я решила, что случился какой–то сбой. Мужской голос нес настоящую тарабарщину — иначе услышанное не назовешь.
— А я все понимаю, — смеется Наташа и снижает скорость компьютерной речи с 400 единиц до 70. Слова становятся понятными. Но Наташе нужна скорость, потому что она много работает в Интернете. А за все платит мама, в период сессии уходит до 100 тысяч рублей.
20 лет назад Галине Ковалевич казалось, что у дочери–инвалида нет будущего. Теперь она верит, что жизнь у Наташи благодаря ее упорству, воле и стараниям сложится не хуже, чем у ее зрячих сверстников.
— Одно условие: не пишите, что я сильная, — попросила меня девушка. — Я обычный человек, мечтающий о любимой работе, крепкой семье, любви. Таня и Андрей Ливицкие из нашего общества инвалидов по зрению тоже получили высшее образование. Они тифлопедагоги, работают с незрячими детьми. Николай Зенчук окончил сельскохозяйственный вуз, Николай Апанович преподает в школе в деревне Знаменка Брестского района... Знаю, что отзывы о них на работе самые хорошие. Думаю, что наступит время, когда дети–инвалиды и учиться будут в обычных школах. Это поможет им развиваться полноценно и не чувствовать себя на обочине жизни.
Кстати
В Беларуси около 20 тысяч слабовидящих и незрячих, занятых в основном низкоквалифицированным трудом. Специалисты считают, что проблема — в сфере образования. Книги и учебники, не изданные азбукой Брайля, для многих незрячих просто недоступны. В минувшем году специалисты Национальной академии наук разработали уникальную компьютерную программу синтеза речи, которая поможет решить эту проблему.
Фото автора.
