Образование в ожидании инновацийСегодняшний студент может задвинуть подальше на полку старые книжки по политэкономии, по которым занимался его дедушка — «винтик» индустриального общества. Постиндустриальное пишет свои законы, и его ключевая фигура сейчас как раз грызет гранит науки в институтских аудиториях. Это — человек творческий. Ему предстоит двигать прогресс в XXI веке. Веке очень непростом: в ближайшие десятилетия, по прогнозам социологов, наука создаст столько нового, сколько за все XX столетие. Вопрос: как устоять в этом информационном потоке и, устояв, состояться?
При всем уважении к советской модели образования, которой мы долго и не без оснований гордились, очевидно: эта задачка ей не по зубам. «Образование XX века — «репродуктивное», «поддерживающее» — было ориентировано на передачу готовых знаний. Ему на смену должна прийти инновационная модель, цель которой — заставить студента думать, идти дальше, еще на этапе обучения видеть место приложения своих сил», — подчеркнул на недавнем республиканском семинаре–совещании по инновациям в образовании заместитель Премьер–министра Александр Косинец. И с огорчением констатировал: по старинке, экстенсивно работают 90 процентов высших учебных заведений страны. Ростки нового только–только пробиваются. При таком раскладе мы пока можем лишь несмело мечтать об истинно инновационной экономике. Ведь, чтобы построить ее, по образному выражению заместителя министра экономики Андрея Тура, предстоит пройти путь от «Запорожца» до ракетоносителя. По силам ли это скромным «потребителям знаний»? Они и сегодня не заполняют всех «наукоемких» вакансий: предприятия не могут допроситься толковых специалистов по станкостроению и инженерной геометрии, компьютерной графике, оптике и т.д.
По большому счету, студент — заложник известного противоречия: плавная эволюция в образовательных технологиях не может угнаться за полетом научно–технической мысли. И напичканный теорией вчерашний выпускник на практике рискует оказаться или просто профнепригодным, или услышать: «Забудь индукцию, давай продукцию!» В России предлагают готовить будущих дипломированных специалистов без отрыва от производства. А выход ли это: работник, «заточенный» только под одну, пусть даже суперсовременную, технологию? Как найти баланс между интеллектом и профессионализмом? Вопросы, вопросы... Они, по словам министра образования Александра Радькова, сегодня встают с новой остротой и на разных уровнях. Допустим, чем насытить программу 11–го и 12–го классов, чтобы дать школьнику творческий импульс? Не одними же умозрительными задачками повышенной сложности! А разве это дело, что при теперешнем информационном буме учебники у нас порой ваяются годами (для сравнения: в Оксфорде — 6 месяцев)? Или такая на первый взгляд локальная проблема: почему курс по физике для 9–го класса никак не стыкуется с курсом по математике? В будущем эта «мелочь» может ой как аукнуться науке! И, кстати, уже аукается: по мнению ВАКа, соискатели из рук вон плохо знают математическое моделирование, хотя их западным коллегам именно оно помогает решать сложнейшие, даже «космические» задачи. А знаете, что, судя по результатам анкетирования в БГУ, хочет, но не может в должном объеме получить нынешний студиозус? Знания по иностранным языкам, компьютерным технологиям и опять же практические навыки. Выходит, он тоже не хочет просто зубрить и «потреблять»!
Говорят, в Китае «инновационную» мысль будят так: приводят студентов технических специальностей в цех, где стоят два комбайна разных фирм, разбирают их до последнего винтика, потом собирают. Естественно, у начинающих технарей появляется азарт: а что, если сделать так? Переделать эдак? Здесь усовершенствовать, да тут переставить?.. В том, что и у нас есть золотые головы, никто не сомневается. Выставки студенческих работ — яркое тому доказательство. Вот только начинающие рационализаторы всегда интересуются: «А что дальше?» Увы, если в целом по стране 70 — 80 процентов инновационных предложений оказываются для производства «слишком передовыми», то шансы головастого студента–одиночки и вовсе стремятся к нулю. В глазах гаснет огонь, пропадает запал, а это процесс необратимый. Не потому ли в том числе теряются после окончания вуза следы многих стипендиатов специальных фондов? Серьезную карьеру–то сделали пока единицы! В Беларуси половина докторов наук и четверть кандидатов наук перешагнули 60–летний рубеж, кто ж тогда вслед за ними будет сеять разумное и вечное, да еще в соответствии с требованиями постиндустриального общества? И снова, как видите, сплошные вопросы. Они, к сожалению, пока главный лейтмотив темы «инновации в образовании». В школах и вузах еще привыкают к мысли о своей новой миссии. Но одно, видимо, решено: можно пробовать и искать, находить и ошибаться, но энергию наше образование должно тратить не на гудок паровоза, а на движение поезда вперед.
Фото Александра РУЖЕЧКА, "СБ".
