Духи времени

Маленькие женские слабости в ретроспективе
Маленькие женские слабости в ретроспективе

Мы любим грустить о прошлом, с трепетом перебираем пожелтевшие письма и фотографии, поглаживаем растрескавшийся лак на шкатулке и трепещем, ощущая шелк винтажного шарфика. Как романтичны эти овеществленные воспоминания: вуали, полумрак, духи и туманы...

Как бы не так! Давайте посмотрим на вещи без этого сентиментального налета. Ведь случись невозможное: доведись кому из нас встретиться нос к носу с кем-то, ну хотя бы века этак из XIX, нос бы (пардон за тавтологию) поворотили. Только представьте: грубые физиологические запахи, смешанные с резким о–де–колоном, да еще и приправленные свиным жиром, который заменял в ту пору гель для укладки волос. Впечатляет? Так что все в этом мире относительно. И сегодняшнему рафинированному обывателю, привыкшему к парфюмерным отдушкам, лет сто назад было бы ох как неуютно.

Впрочем, из всего этого можно только один вывод сделать: с годами косметики и парфюмерии в нашей жизни только прибывает. И фантазировать о том, как оно будет еще через столетие, даже как–то страшновато, честное слово... Лучше уж покопаться в прошлом. Чего стоила красота век назад?

— Немалых усилий, — отвечает на мой вопрос коллекционер Виктор Лобкович. Много лет он собирает разного рода осколки парфюмерной индустрии возрастом от века и старше: флаконы, бонбоньерки, коробочки, банки, этикетки, обертки, рекламу и тому подобное. Так что почем она, красотища вековой давности, знает, можно сказать, наперечет и на ощупь.

Коллекция Виктора Эдуардовича поблескивает в стеклянных витринах прямо в его рабочем кабинете (он возглавляет парфюмерно–косметическую компанию). Мы разглядываем экспонаты и размышляем о превратностях этого бизнеса в ретроспективе. А еще о том, что некоторые секреты красоты из прошлого лучше, пожалуй, пусть и остаются секретами.

Красавчик из болота

Впрочем, если соблюдать некую ретроспективу развития индустрии красоты, то начинать надо... с ирландского болота! Именно там недавно обнаружили две мумии мужчин железного века. И один из них использовал гель для укладки волос! По нашим временам, правда, слегка устаревшей рецептуры: из древесной смолы. Такой вот модник двух с половиной тысяч лет от роду.

Много всяких метаморфоз с индустрией красоты с тех пор произошло. Вот взять хотя бы те же запахи. Мы их воспеваем как тонкое искусство, а ведь возникли они как защитная мера, как обман. Люди просто спасались от вони. Между прочим, еще в середине XVII века в Версале не было отхожих мест — представьте, что за ароматы там кружили! Поэтому люди просто заливали неприятные запахи. Смесь нередко получалась почти взрывоопасная.

— Традиция эта сохранялась почти до конца XIX века, — говорит Виктор Лобкович. — Вы посмотрите, какого объема флаконы от духов и одеколонов: по 200 граммов и даже больше. Они просто забивали одни запахи другими.

Месть в корзине с фиалками

Прорыв в производстве парфюмерии и косметики начался в XIX веке.

— Появились так называемые помадные заведения, кустарные мыловаренные мастерские и небольшие парфюмерные лаборатории, — продолжает Виктор Эдуардович. — В Беларуси, как, впрочем, и везде, парфюмерное дело вышло из аптечного.

Вся история отечественной парфюмерии и косметики — российского происхождения. Собственные производства появились на территории нашей страны лишь в 80–е годы прошлого века. До того не было здесь ни крупных заводов, ни громких имен, ни поставщиков двора. Разве что в Барановичах имелось до революции стекольное производство — там изготавливали флаконы для ароматических эссенций и аптечную склянку.

— История индустрии красоты Российской империи — это всего несколько имен — говорит Лобкович. — Феррейн, Келер, Ралле, Брокар, Остроумов — вот, пожалуй, и все. Но за этими именами — целая эпоха. Золотой век русской парфюмерии.

Так сошлись звезды, что в конце XIX века этот бизнес оказался невероятно востребованным. Состояния на мыле сколачивались за несколько лет. Во–первых, наука достигла необходимого уровня, во–вторых — общество просто помешалось на запахах. Образ прекрасной незнакомки, воспетой Блоком, и мода завораживали. Дамы ходили в огромных шляпах с перьями, «дыша духами и туманами».

Генрих Брокар — потомок французского парфюмера, был одним из первых, кто открыл производство в России. Начав с мыловарни на старой конюшне, уже через несколько лет превратил ее в крупную фабрику. Брокар был гениальным «нюхачем». С его именем связаны красивые легенды.

Как–то на вечере кто–то поставил на рояль корзину с восковыми фиалками. От цветов шел тонкий запах. Гостям нравилось, а молодой певец почему–то взял не ту ноту и оконфузился. Причину знал только Брокар, сын парижского парфюмера: от запаха фиалок обычно садятся голосовые связки. Так, по легенде, молодой Брокар отбил свою будущую жену Шарлотту у ее жениха–певца. Впрочем, это только легенда. А вот корзина с фиалками была на самом деле. Только, кроме восковых фиалок, там были еще и ландыши, розы, нарциссы. Искусственные. Но от каждого цветка исходил свойственный ему в природе запах. Такую корзину Брокар преподнес великой княгине Марии Александровне. За это парфюмера удостоили чести именоваться поставщиком двора.

— Что же касается практической стороны дела, то Брокар сделал гениальное: создал народное мыло за 1 копейку, — говорит коллекционер бизнесмен Лобкович.

Народ, мывшийся в ту пору щелоком, который изготавливали из печной золы, не мог нарадоваться. А потом Брокар стал выпускать детское мыло. Тоже невероятно дешевое. На каждой упаковке была буква алфавита. Говорят, благодаря брокаровскому мылу немало бедных детей выучили азбуку.

Фабрика Брокара существует до сих пор. Но уже много лет она называется «Новая заря». Сохранилась до наших дней и первая парфюмерная фирма «Ралле и Ко», правда, последние 84 года она называется «Свобода».

«Жиркость» как символ новой красоты

После революции парфюмерные фабрики были национализированы. И фактически упразднены. Точнее, переориентированы на выпуск мыла для красноармейцев. Все, что касалось ухода за собой, помимо самых естественных гигиенических потребностей — помыться да причесаться, было объявлено пережитками. Заводы Брокара и Ралле получили порядковые номера и превратились в мыловарни.

Впрочем, со временем к производству косметики и парфюмерии все же вернулись. Все мыловарни, жаждущие расширить номенклатуру, объединили в трест «Жиркость», более известный нам как «ТэЖе». Парадокс, но из такого вот неприятного названия получилось загадочное сокращение на французский манер — предмет вожделения всех модниц, воспетый в литературе и городском фольклоре:

На губах ТЭЖЕ,

На щеках ТЭЖЕ,

На бровях ТЭЖЕ.

Целовать где же?

На «Жиркость» жалуется булгаковский герой в «Собачьем сердце», ее же обещает дать Пушкину Маяковский в своем разговоре с памятником поэта.

Самыми известными духами Страны Советов навсегда останется «Красная Москва». В 1925 году мыловаренная фабрика «Новая заря» представила сей чудный аромат на Всероссийской хозяйственной выставке. И тут еще один парадокс эпохи: любимые миллионами пролетарских женщин духи были созданы специально для императрицы Александры Федоровны парфюмером Августом Мишелем. Придумал он сию композицию то ли по случаю 300–летия дома Романовых, то ли по поводу рождения наследника престола — есть разные версии. Но в первой своей, докоммунистической, жизни назывались духи «Любимый букет Императрицы».

О «Красной Москве» много спорили. Одни называли эти духи самым гениальным запахом в мире, другие — «пролетарским дустом». Так или иначе, когда–то подобный флакончик хранился почти в каждой советской семье. А сегодня невероятно популярен у коллекционеров — на антикварных интернет–аукционах стоимость флакончика, в котором сохранилось еще и содержимое, доходит до 50 долларов!

— К сожалению, есть жидкость или нет — не имеет значения, — говорит Виктор Лобкович. — Со временем запахи портятся и преображаются до неузнаваемости.

Духи — эфирный портрет своей эпохи. И как не дано увидеть нам ее воочию, потрогать руками, так, увы, не дано ощутить ее запах...

В мире известен и еще один парадокс, связанный со стереотипом о французах как о законодателях в мире ароматов. Как известно, самой лучшей парфюмерной композицией всех времен и народов давно уже признана «Шанель номер 5». Но придумал ее, между прочим, москвич Эрнест Эдуардович Бо, через два года после того как обосновался в Париже.

Но гениальными были не только запахи для женщин. Взять хотя бы «Тройной одеколон». Жидкий шлягер на три аккорда. Его любили еще и за универсальность — годился для наружного и внутреннего применения. А если серьезно, то существует легенда, что «Тройной одеколон» во флаконе в виде фляги выпускали специально для Сталина — без аромата: у вождя на него была аллергия. Шутки шутками, а ведь знаменитому одеколону больше ста лет!

Бизнес на желании благоухать

Парфюмерия, бесспорно, самая поэтическая отрасль во всей индустрии красоты. Но совершенству нет предела. Наука развивается, и одних «духов и туманов» уже недостаточно для образа прекрасной современницы. Ее начинают раскрашивать, будто чистый лист. Делают это, понятное дело, мужчины. Ибо самый удачный бизнес — бизнес на маленьких женских слабостях.

В 20–х годах прошлого столетия в Америке Максом Фактором были созданы первый блеск для губ и новые оттенки помады (изначально, лет 50 назад, помада была исключительно красного цвета). Правда, в то время помады делали на основе мыла, что очень сушило губы. Появились и приспособления для подкручивания ресниц, гели для них же.

Чем красили глаза женщины нашей страны? О, может, этого на самом деле лучше не знать? Достаточно привести такой пример: для того чтобы ленинградская твердая тушь для ресниц ложилась более густо и приобретала бархатистость, народная мудрость рекомендовала ее не только смочить слюной, но накладывать вперемешку с... хозяйственным мылом! Может, поэтому советские женщины и были такими неунывающими? Ведь заставить их заплакать, когда на ресницах такое, не могла ни одна неприятность в мире.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter