Мореный дуб может стать национальным брендом

Дуб глубокой консервации

К какому роду ценностей его отнести — сразу и не сообразить. По происхождению — древесина, по крепости — почти камень, по способу добычи — сродни полезному ископаемому. В реальности — ни то и ни другое. Ясно лишь одно: мореный дуб — ценный и востребованный ресурс, который потенциально может принести стране валюту. Главное — правильно этой ценностью распорядиться. 

Погрузку дуба ГОДО «Транс-Центр» начинает уже в пять утра.

«В нашей стране много пойменных дубрав, — рассказывает начальник управления геологии Минприроды Сергей Мамчик. — Но самое интересное, что существуют они уже на протяжении нескольких десятков тысяч лет. И периодически отдельные деревья оказывались под толщей воды, происходило их захоронение, консервирование. Попадали под воду деревья, сплав которых некогда осуществлялся по рекам Беларуси. Со временем природные процессы приводят к морению древесины, отчего в разы повышаются ее качество и ценность. Насколько? Она становится столь же ценной, как черная и красная древесина. В Европе этот ресурс в большинстве стран исчерпан, разработка его завершена. А у нас он есть». Добывался ли раньше? Очень редко, говорит специалист. Вспомнили о нем в начале 90-х годов прошлого века. 

Но это вовсе не означает, что мореный дуб стали использовать в промышленных масштабах. Были исследованы места его захоронения, оценены запасы. Оказалось, подводные «месторождения» есть в поймах Сожа, Днепра, Припяти, Березины, Ипути. Точечно на Вилии и Немане. По очень приблизительным оценкам, говорит Сергей Мамчик, залежи дуба составляют 500 тысяч метров кубических. «Возможно, эта цифра и больше, — уточняет он. — Но речь о запасах, которые экономически целесообразно было бы извлечь и использовать. Из легкодоступных выделили всего около 30 тысяч метров кубических». 

Нашлись тогда и энтузиасты — ГОДО «Транс-Центр», которое занялось изучением, как выяснилось позднее, очень непростого вопроса. А точнее — целого комплекса вопросов, ведь предстояло научиться извлекать ценный ресурс, не нанося при этом вреда природе и самому старому дереву, сохранять его и перерабатывать. Появились ли за это время у предприятия с 18-летней историей конкуренты, поскольку этот вид деятельности уже несколько лет не лицензируется и не доводятся лимиты по добыче, сказать сложно. Но сами сотрудники «Транс-Центра» заверяют: главное, чтобы в этой непростой сфере работали профессионалы.

Ценную древесину ждут в Москве.

Казалось бы, какие там сложности — пили да продавай. Но все далеко не так. Во-первых, ценную древесину под слоем ила и песка нужно сначала отыскать, а затем аккуратно поднять на поверхность. А как это сделать, если вес дуба может достигать 10—20 тонн? Нужны технологии, спецтехника. Но и это не все. Нельзя нарушить природоохранное законодательство, говорит заместитель начальника управления биологического и ландшафтного разнообразия Минприроды Андрей Кузьмич, повредить берег, нанести вред ихтиофауне или водоему. Кроме того, такие работы не могут проводиться в местах нерестилищ или во время запрета на рыбную ловлю. Так что занятие почти ювелирное. Не справился, нарушил — штраф. Плюс конфискация техники. Рискнете? Впрочем, есть в этой цепочке и явные пробелы. Например, нет запрета на браконьерскую добычу мореного дуба. Так что некоторые даже топят им печи. Хотя, заверили в Минприроды, контрольные мероприятия уже начали осуществляться. С другой стороны, чтобы новое направление деятельности стало привлекательным, говорит Андрей Кузьмич, пришло время сделать механизм работы с таким сырьем более четким и понятным, в том числе для инвесторов. 

Следующая сложность в том, что, попадая в кислородную среду, ценная древесина быстро повреждается. Важно ее вовремя обработать, правильно высушить, чтобы она сохранила все свойства. Отклонились от технологии — и получили обычные дрова. «Как мы помним из биологии, человек на 80 процентов состоит из воды, — говорит директор ГОДО «Транс-Центр» Александр Дупанов. — У мореного дуба влажность — 200 процентов! Как только мы его извлекаем на поверхность, часть влаги из периферийного слоя начинает активно испаряться, а часть ее активно уходит в середину ствола. Специалист знает, что с этим делать. Дилетант — нет. В итоге древесина может полностью прийти в негодность. Другое дело, что вы увидите это не сразу. При 40—50 процентах влажности это может даже смотреться красиво, но когда показатель в процессе сушки снизится до 6—10 процентов (стандарт для готового изделия), древесина может потрескаться или вовсе рассыпаться в труху. И это только малая часть нюансов сушки мореного дуба». А вот качественный товар будет стоить дорого. С чем сравнить? С драгоценностью, предметом искусства. Все это, в принципе, недалеко от истины — потрудились и природа, и человек. «Цена кубического метра просто обработанной доски — 3—5 тысяч долларов, — рассказывает Сергей Мамчик. — В бревне, может быть, вдвое дешевле. Но все же! Представьте, сколько могла бы стоить, скажем, мебель из этого материала. И сегодня мы действительно обсуждаем возможность не просто продажи ценного сырья, а именно готовых изделий». 

С подъемом ценного сырья техника не справилась — пришла очередь людей

Мебели из мореного дуба, говорят специалисты, во всем мире мало. Из-за сложности в подготовке сырья, обработке. Говорят, мастеру, чтобы изготовить стул, может потребоваться более 20 дней. Вот и считайте — за минусом отпуска за год выходит около 12 стульев! Впрочем, убежден Александр Дупанов, изготовлением элитной экспортной мебели у нас в стране могли бы заняться два десятка деревообрабатывающих предприятий, у которых имеются технологии изготовления мебели из дуба. «У меня есть заключение Министерства архитектуры и строительства, что эти технологии подходят и для мореного дуба, — информирует он. — И сегодня, если такой интерес будет, мы готовы поставить необходимый объем этого сырья».

Пробиться на рынок изделий из ценной древесины, по словам Александра Дупанова, под силу только очень крупным фирмам или государству, ведь для продвижения товаров высокого ценового уровня на рынок элитной продукции нужна дорогостоящая реклама. Пока первая и главная задача предприятия — отработка технологий. Мореный дуб реализуется в ограниченных объемах. Продукция, которую производят, скорее, побочный продукт. По крайней мере, пока. Впрочем, специалисты верят: мореный дуб — ружье, которое однажды должно выстрелить. 

Должны мы беречь или использовать ценный ресурс, запасы которого, по оценкам специалистов, столь невелики? «Ресурс должен работать здесь и сейчас, — убежден Сергей Мамчик. — Наша политика нацелена на то, чтобы как можно больше задействовать природных ресурсов. Не оставлять последующим поколениям — возможно, этот ресурс им в будущем не понадобится, — а развить экономику сейчас. Что касается мореного дуба, это то, что может стать брендом государства». 

veraart14@mail.ru

Фото из архива
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter