Не может не вызывать уважения, как Валентина Григорьевна бесстрашно бросается в сложный омут горьковской драматургии, который не каждому режиссеру по зубам. На сцене — свой отдельный мир, законы и нравы которого постигаешь не сразу. Тут своя эстетика и темп. Зритель видит новые неожиданные актерские работы Сергея Чекереса, Александра Ждановича, Анастасии Шпаковской, Ивана Стрельцова, Сергея Юревича и других артистов. И здесь нельзя отсидеться и отмолчаться, выехать на прежних приемах — каждый исполнитель должен тратиться и раскрываться с новой, неожиданной стороны. Сама режиссер считает пьесу крайне современной и не боится, если кому‑то нынешнее прочтение покажется чересчур экстравагантным. Некоторые персонажи «Дачников» одержимы своими увлечениями и сердечными привязанностями настолько страстно, что порой это выглядит гротескно. Тут не стесняются выражать свои чувства и действовать. Свежий дачный воздух ударяет в голову не хуже шампанского. В оформлении Аллы Сорокиной — неуютные доски и щели, от этого — постоянные сквозняки. В костюмах Татьяны Лисовенко слишком разные человеческие индивидуальности намеренно не складываются в единый хор. Каждый сам за себя, особенно героини. Музыка Алексея Еренькова то безмятежна, то тревожна.
На нынешних премьерных «Дачниках» лежит сознательный легкий отблеск прежних «Чудаков» — пьесы Горького, к которой тоже когда‑то обращалась режиссер. Персонажи по ходу действия репетируют ее, это такой привет Ереньковой самой себе.
«Дачники» — рискованный спектакль для любого репертуарного театра, потому что результат, по большому счету, непредсказуем: примет сегодняшний зритель горьковских героев или нет? Потому главная интрига на этом показе — реакция публики. «С жиру бесятся!» — восклицает рядом сидящий зритель. Может, и так… «Дачники» — пьеса и пронзительная, и серьезная. В ней, как и в любой другой хорошей классической пьесе, много болезненных попаданий в наше время, своих болевых точек. Но смотреть нужно не только глазами, необходимо слушать, работать по мысли режиссера вместе с артистами. Слишком сложная структура текста, где нет ни одной лишней детали. От такого театра зритель отвык. «Все мы люди сложные», — неоднократно, как мантру, повторяет один из героев. И пусть кому‑то эта сложность не идет, легче от этого не становится. Простых знаков и привычных схем нет, все надо разгадывать и трактовать. В центре внимания — природа человека, а она неизменна и непознаваема. Энергия в замкнутом пространстве приводит к неприятию и эмоциональному взрыву. Как и в другой дачной истории — «Неоконченной пьесе для механического пианино» в какой‑то момент персонажи начнут говорить на повышенных тонах. Каждый отстаивает свои ценности, свое место под дачным солнцем, право на свои шесть соток. «Говорите! Нам интересно!» — хочется крикнуть в зал. Еще одно мгновение, и, кажется, мы разгадаем загадочный горьковский санскрит.
Добрый зритель в 9‑м ряду.
