При этом настораживает не просто повышенное внимание к нам, например, германских полицейских, а их отношение к белорусским гражданам, путешествующим или перемещающимся в служебных целях по территории Западной Европы. Нижеприведенная история случилась несколько дней назад с автором этой статьи, и ее вряд ли можно назвать исключением из правил. Скорее, можно судить о появившейся новой тенденции в отношении правоохранительных органов Германии к белорусам.
Неожиданное знакомство
Это был обычный рабочий понедельник. К суевериям я отношусь скептически, и поэтому даже то, что это было 13‑е число, меня не особо волновало. Отправляясь из Брюсселя в Минск на своем личном авто с белорусской регистрацией, я знал, что ничего запрещенного у меня с собой нет. Беспокоился лишь из‑за того, что не захватил ни недавних тестов на COVID 19, ни сертификата о вакцинации. Впрочем, при транзитном пересечении Нидерландов, Германии и Польши на легковом автомобиле этого и не требовалось. Однако в последние месяцы правила перемещения по странам Западной Европы меняются так часто и неожиданно, что живешь с постоянным чувством тревожных ожиданий. Как говорят, что день грядущий нам готовит?В качестве маршрута я выбрал свое обычное направление на Дюссельдорф с пересечением голландской границы у города Маастрихт, но никак не думал, что привлеку внимание дежурящих по трассе А‑46 нарядов германской полиции.
Я не проехал и 20 километров по немецкой территории, как заметил на одном из съездов обычный, внешне ничем не приметный «Мерседес» с сидящими в нем людьми. «Наверное, полиция с радаром спряталась в укрытии», — подумал я. Но поскольку нарушение скоростного режима не в моих правилах, то повода для беспокойства не было.
Однако уже через несколько минут я увидел этот же автомобиль в левом зеркале заднего вида. Водитель «Мерседеса» постарался обогнать меня до сужения дороги, а затем еще через пару минут на его заднем стекле появилась надпись светодиодными огнями Polizei, меняющаяся с еще одной надписью Folgen. Последнее в список известных мне слов на немецком языке не входит, но многолетний опыт езды по европейским дорогам не оставлял сомнений по поводу смысла этих двух слов. Мне предлагалось следовать за этим «Мерседесом». Пришлось выполнить их требования.
Но, к моему удивлению, съехав на первом же съезде с автострады, мои новые «знакомые» поехали не на заправку или паркинг, а направились на проселочную дорогу, где и остановились. Как говорится, в чистом поле.Из «Мерседеса» вышли одетые в полицейскую форму мужчина и женщина в возрасте 25—30 лет и подошли к моей водительской двери . Женщина, которая, по всей видимости, была старшей по должности, спросила, говорю ли я по‑немецки. Я, предварительно надев защитную маску, ответил на английском. Мужчина в свою очередь поинтересовался, говорю ли на польском. Я ответил утвердительно. Судя по тому, насколько свободно полицейский объяснялся по‑польски, можно было предположить, что у него наверняка польские корни. Женщина же была, безо всякого сомнения, немкой и родом из Германии.
Ознакомившись с моими документами и поинтересовавшись целью поездки, мне предложили выйти из автомобиля. А вот то, что произошло затем, было явно за пределами имевшихся у немецких полицейских предписаний.
Бандиты или полиция?
Среди документов, которые я предоставил моим новым «знакомым», была и международная журналистская пресс‑карта. Немка слегка удивилась ей, но это никак не изменило ее намерений произвести досмотр автомобиля. Причем это больше походило на обыск, чем на досмотр. Поинтересовались, имею ли я при себе наркотики и оружие. Получив от меня отрицательные ответы, приказали отойти от машины на три метра. Обыск длился более 15 минут. Полицейские искали повсюду: и под обшивкой багажника, и под сиденьями, и под ковриками, и в запасном колесе, и под капотом. Естественно, для этого все вещи были выставлены из багажника и небрежно брошены прямо на землю. Как я понял, главной причиной остановки были мои белорусские номера и тот факт, что я ехал со стороны Нидерландов.На мое предложение помочь выставлять чемоданы, сумки и детский велосипед, которые были в багажнике, немка грубо ответила, что сама справится, резким жестом руки пресекая мою попытку приблизиться к машине. Увидев, что я беру телефон, полицейские также в резкой форме сказали, что пользоваться им в данной ситуации запрещено.
Ничего не найдя в машине, немка достала из своего кармана мои документы, отдала их мне и сказала, что все в порядке и я могу ехать дальше. На мой вопрос, а не собирается ли госпожа полицейский положить вещи обратно в багажник, собеседница с издевкой в голосе ответила: «Сам все уберешь, у нас нет на это времени». Полицейские сели в свою машину, развернулись и уехали.
Как в 90‑е годы
При наличии ориентировки на конкретный автомобиль речь бы шла не об экипаже из двух человек, а наверняка полицейских было бы больше. В таких случаях немецкая полиция обычно организует досмотр всех проезжающих авто, выделяя дорожными знаками зону проверки на паркинге. При этом задействуется не менее четырех экипажей и привлекаются таможенные службы.
В моей нынешней ситуации ничего подобного не было. Встреча с молодыми немецкими стражами порядка напомнила мне события далеких 90‑х. Причем в роли полицейских там выступали «ряженые» бандиты. Больше всего они активничали в Польше в районе Белостока и Бяла‑Подляски.Мне не единожды приходилось сталкиваться с тем, как едущие к белорусской границе легковые автомобили с транзитными номерами подрезались черными БМВ 5‑й серии с польскими номерами. Для пущей убедительности одетые в кожаные куртки крепкие спортивные парни могли еще полицейским жезлом помахать из открытого переднего окна, чтобы у жертвы не было сомнений, что его пытаются остановить силовики.
Это потом уже, когда машина остановлена, можно сбрасывать маски. И жертва, к своему удивлению, вдруг начинала осознавать, что перед ней обычные бандиты, которые требуют деньги за возможность ехать дальше к границе родной Беларуси.
Скажу прямо, без бахвальства, что трижды, когда я сам оказывался в роли потенциальной жертвы такого дерзкого нападения, мое внутреннее сопротивление неожиданно для меня самого становилось сильнее чувства страха за свою жизнь или здоровье. И вместо того чтобы подчиниться рэкетирам, я продолжал ехать дальше, объезжая подрезавшую меня машину. И всякий раз бандиты после нескольких минут колебания оставляли меня в покое. В этом было свое логичное объяснение: рэкетирам не нужны были конфликты или аварии. В случае инцидента, связанного с причинением ущерба автомобилю жертвы или, того хуже, с причинением вреда здоровью жертвы, она вынуждена будет обратиться в местную полицию. И тогда работающим на этом участке дороги грабителям придется на время уйти с трассы. А это гораздо большие потери, чем просто отпустить одну из жертв, не склонную добровольно подчиняться и отдавать деньги. Для заработка рэкетирам хватало и других, более уступчивых перегонщиков.
Осознав эту бандитскую логику теоретически, у меня была возможность затем проверить ее выводы и на практике.
Из первых рук
А вот с одним моим приятелем, живущим в Испании, произошла грустная история во время его поездки на легковом автомобиле в Италию. Ее он мне рассказал сам, поэтому информация вполне достоверна, как говорится, получена из первых рук. Остановившись ночью на паркинге одной из АЗС на южной автостраде недалеко от французского средиземноморского города Безье, Геннадий вместе с женой решили отдохнуть и немного поспать. Благо что вместительный микроавтобус позволял даже расстелить матрасы в районе задних сидений.Ночью к ним в дверь постучали. Увидев спросонья через окно человека в полицейской форме, приятель открыл сдвижную дверь, чтобы спросить, в чем дело. К машине подошел человек в форме французской полиции. С ним были еще двое в гражданской одежде. «Полицейский» попросил приятеля предъявить документы, подсвечивая фонариком. Посмотрев документы и затем вернув их, человек в форме спросил, сколько денег везут с собой приятель с женой, и попросил показать их. Геннадий допустил оплошность и признался, что у него с собой пять тысяч евро и они лежат в этом же портмоне, где и документы.
А далее произошло неожиданное. «Полицейский» выхватил из рук не проснувшегося еще до конца Геннадия портмоне и побежал к стоявшей недалеко машине. Вместе с ним побежали и его два друга в гражданской одежде. Сев в машину, они уехали, выбросив из окна портмоне, в котором, естественно, денег уже не было.
История закончилась просто: преследование организовать не удалось. Грабителей не нашли. Настоящие французские полицейские приняли заявление, но предупредили, что шансов найти преступников у них практически нет. Номера машины бандитов Геннадий не успел заметить. Итогом этой истории были утраченные деньги и приобретенный опыт.
Вместо выводов
Так как же себя вести, когда тебя останавливают полицейские в Германии?В случае с реальными немецкими полицейскими игнорирование в настоящее время их требований остановиться может привести к негативным последствиям. От официального задержания в связи с подозрением в совершении противоправных действий до применения оружия, если вдруг факт неподчинения стражам порядка зайдет слишком далеко.
Поэтому рекомендация моим соотечественникам, оказавшимся в такой же ситуации, как описана в самом начале этого повествования, — нужно следовать указаниям полицейских. И на всякий случай выучить одно слово по‑немецки folgen («следовать») или фразу по‑английски follow me («следуйте за мной»). Как оказалось, на стекле полицейских машин в Германии после небольшой паузы появляется и эта надпись на английском. И если у вас в машине нет запрещенных для перевозки вещей, то и бояться полиции не следует. Хотя в такой ситуации, как моя, хотелось бы и более уважительного отношения к себе со стороны немецких силовиков.
