Часть 10–я
Молодой монгол, проводивший нас на стоянку, по–русски не говорил, но дал понять, что сегодня нас не разгрузят. Пятница, 4 сентября, значит, до понедельника нам придется ждать. За штабелями контейнеров и битумными чушками города не видно. Решили завтра, в субботу, съездить в город. В промзону монголы подвозили и отвозили контейнеры, битум, семенили на коротких кривых ножках, гортанно переговаривались друг с другом, добродушно здоровались с нами.
Фото www.indostan.ru
На монгольских дорогах Cергей Шарко погнул раму кассеты для запасных колес. Он ее снял и стал выпрямлять. Рабочие–монголы собрались возле Сергея. На фоне рослого, под два метра, Сергея аборигены выглядели детьми. Они, как муравьи, суетились вокруг рамы, придерживая то один то другой ее конец. Сергей уверенно работал кувалдой, переговаривался с ними, будто понимал их язык, предостерегал: «Отшатнись, а то зашибу!» Работа спорилась, и вскоре рама была поставлена на место. Монголы с чувством пролетарской солидарности разошлись по своим рабочим местам.
Николай вытащил коврики из кабины, тщательно выстирал их, развесил на радиаторе сушиться. В нашей машине было чисто, и Сергей Савич, разложив бумажки, занялся бухгалтерией.
Вечером дружной компанией расположились на откидной скамейке «Скании» ужинать. Неподалеку от нас тихо, как тень, появилась старая с отвислыми сосками сучка. Она понуро стояла, лишь иногда тоскливо поглядывая в нашу сторону, как бы хотела сказать: «Не обращайте внимания, я тут случайно пробегала». Мы отдали ей остатки ужина, которые она моментально проглотила, и пошли спать.
— Где моя кастрюля! — раздался утром голос Сергея Шарко. — Я ее оставил на баке!
Эмалированная кастрюля с макаронами по–флотски исчезла. Не надо было долго гадать, кто украл кастрюлю с макаронами. Опытная сучка не упустила свой шанс.
Монгол–начальник, который руководил погрузкой битума, говорил по–русски. Он учился в Новосибирске, а сейчас занимается строительством дорог. Я спросил: «Почему рядом с домом монголы ставят юрту?» «Юрта — главное жилище. Она стоит дороже двухкомнатной квартиры. Дом не перевезешь на другое место, а юрту разобрать и собрать очень просто. Кочевая жизнь у нас в крови», — объяснил мой собеседник. «Мы помним и благодарны вам за то, что в 45–м вы освободили нас и почитаем маршала Жукова как национального героя», — с чувством сказал монгольский товарищ. Узнав, что мы хотим съездить в город, он вызвался отвезти нас на рынок. По дороге «экскурсовод» рассказал, что вот этот район Улан–Батора построили россияне. Здания красного кирпича выделялись среди других построек города. Архитектура Улан–Батора не отличалась от наших городов. Все те же панельные дома (во всяком случае, там, где мы ехали), а так хотелось увидеть что–нибудь в восточном стиле! Многие молодые монголы (по японскому образцу) ходят в масках. Мы въехали на территорию рынка. Машин и народу — не протолкнуться. Перед нами — четырехэтажное современное здание рынка, а внутри — как у нас в Ждановичах. Все завалено китайским ширпотребом. В одном месте стояли монгольские сапоги с задранными носами, шитые из цветной кожи, — настоящее произведение искусства! На рынке мы встретили семью в национальных костюмах (видимо, из провинции): бабушка в ярком, цветном халате и мальчик в расшитой монгольской жилетке и с косичкой на затылке. В основном монголы одеты по–европейски.
Искал какой–нибудь монгольский сувенир и купил буддистский молитвенный барабанчик с четками, колокольчиком и бунчуком, по поверью, надо покрутить барабан по часовой стрелке — и сбудется твое желание.
Я покрутил барабан...
omr@tut.by
Советская Белоруссия № 13 (24895). Суббота, 23 января 2016
