(Продолжение. Начало в №№ 201, 206, 211.)
Часть 4–я
Урал встретил нас плохой погодой. По всему горизонту длинной полосой сгущались тучи. Они как будто уперлись в горы и затянули все небо. Пошел дождь. Сергей Шарко остановился купить семечек — хорошее средство, чтобы не заснуть за рулем. Пока он бегал за семечками, впереди стоящая фура въехала ему в капот. Сергей вызвал полицию, чтобы оформить ДТП. Это долгая песня, и мы не стали ждать развязки инцидента.
— Дались ему эти семечки! Сейчас будет разбираться с полицией, терять время, — досадовал Сергей Савич.
Дорога шла в горы. Машина легко брала подъемы и быстро набирала ход на спусках, подталкиваемая 20–тонным грузом фуры. Чтобы не опрокинуться на поворотах, приходилось притормаживать, а машина рвалась вперед. Вдоль дороги мелькали указатели: Юрюзань, Златоуст, Миасс. Я все ждал знака границы Европы с Азией, но на этой дороге его не было.
В горах на придорожных площадках часто встречались торговые точки с поделками из бересты: туески, короба, плетенные из лыка корзинки, деревянные бочки и бочонки, ковшики и ложки, наборы из уральских камней, чучела зверьков, охотничьи ножи, самовары и масса самогонных аппаратов из нержавеющей стали. Часто у дороги среди баночек со всевозможными вареньями из лесных ягод и пакетиками с целебными травами стояли блестящие самовары и, попыхивая дымком, приглашали к чаепитию. Это напомнило мне рассказы вологодского писателя Василия Белова, где сельские жители первым делом ставили на стол самовар. Мне захотелось иметь эту редкую у нас в Беларуси вещь.
— На обратном пути остановимся здесь и купим самовар, а приедем домой в деревню, затопим баньку, будем сидеть за самоваром и попивать чаек, — мечтал я.
Сергей согласился, а сам, видимо, думал: «Не мела баба клопату — купiла самавар!»
Подъемы и спуски оказались не такими крутыми, как ожидалось, и, если бы не придорожные скалы, расписанные вездесущими туристами типа «Тут был Вася из Жмеринки», — путь через Урал был бы обыкновенной дорогой. Туман застилал глубокие ущелья, скрадывая высоту окружающих гор.
Но вот дорога стала ровнее, без спусков и подъемов, и перед нами открылась бесконечная равнина с блюдцами плоских озер. Они как будто были налиты аккуратной рукой вровень с берегами. И — ни одного рыбака!
Проехали указатель — Частоозерье, что вполне соответствовало действительности. «А где же Сибирь — с тайгой, буреломами, медведями!» — подумал я (как тот иностранец, у которого медведи гуляют по Красной площади). Березовые рощи то убегали вдаль, то подступали к самой дороге, словно кто–то, пролетая над этой бескрайней равниной, небрежно просыпал березовые семена, создавая эту красоту.
Местами дорога проваливалась в топкую грязь, и приходилось несколько километров ползти по раздолбанной дороге со скоростью пешехода. Нас догнал Сергей Шарко.
— Тут одними матюгами можно было выложить эту дорогу! — заметил он.
— В прошлом году я здесь ехал — та же картина. Наверно, всадили не один самосвал щебня, а результат все тот же — кругом болото, — невозмутимо сказал Савич. — Мужики, пора бросать оглобли, лучше завтра пораньше выедем! — предложил он.
— Приехали! У меня колесо пробило, надо на шиномонтаж, — в сердцах сообщил Николай.
— Еще один клиент созрел! На три машины у нас осталась одна запаска, а до Улан–Батора пилить и пилить, — озабоченно сказал Савич.
Остановились на ночевку под Ишимом. Колесо Николая на выброс — боковой порез, ремонту не подлежит.
— Ас–салям алейкум! — с юмором здоровался со мной Сережа Шарко при встречах на стоянках (все–таки я смахиваю на азиата) и тут же спрашивал: — Не обижает тебя начальник?
— Пока нет, стараюсь не давать повода, — отшучивался я.
omr@tut.by
Советская Белоруссия № 221 (24851). Суббота, 14 ноября 2015
