Марафон на Олимпиаде в Рио.
— Говорят, ты телефонные номера меняешь чуть ли не каждую неделю? Устала от популярности?
— Самое интересное, что я их не меняю. Просто у меня сейчас вообще нет телефона. Так случилось, что оба аппарата сломались, а чинить их некогда. Постоянно ведь на сборах. Да и, если честно, не очень хочется. Оказалось, что без телефона так здорово живется! Никто не дергает. Хотя в действительности шумиха вокруг начинает мешать, когда идет самая ответственная подготовка. Все силы нужно отдавать на тренировки, а приходится куда-то идти, что-то говорить... Это сбивает и настрой, и график.
— Ты с зимы безвылазно на сборах — там тебя и с телефоном не очень-то достанешь...
— Да, нынешний год весь в разъездах. Раньше я готовилась к марафонам в Кисловодске. Пять-шесть недель там тренировалась. Там ведь горы, хорошая подготовка. Другие сборы проходили с нацкомандой по принципу: тренируемся — и хорошо. Теперь же решила попробовать подойти к вопросу более серьезно. Сначала поехала на высокогорье в Кению. Потом — в Южную Африку. Почему туда? Мне нужно думать о росте, о будущем, а в этих странах сегодня работает очень много европейских спортсменов. Англичане и немцы почти безвылазно там сидят.
— Кения беговыми традициями и без англичан известна...
— Потому и едут туда: все ждут, что смогут отыскать какие-то секреты успешности африканских бегунов. Условия там действительно хорошие. Чтобы бегать быстро, нужен высокий уровень гемоглобина, а в горах, при нехватке кислорода, он очень хорошо вырабатывается. В успехах кенийцев это обстоятельство играет не последнюю роль. Они рождены и живут в тех условиях, которые нам приходится для себя создавать искусственно. Мне, например, тренировки в Кении дались очень тяжело. Настолько, что я даже не думала, что мне может быть так сложно. Чтобы просто бежать кросс, там нужны серьезные усилия. А кенийцам — нормально. Хотя у тех, с кем там встречалась и тренировалась, я не видела каких-то запредельных скоростей и результатов.
— Зато, глядя, как африканцы выступают на чемпионатах мира, складывается ощущение, что там бегают все подряд.
— Мне сложно говорить, есть ли у них какие-то уникальные методики подготовки. Но теперь я точно знаю, что у них нет проблем с мотивацией. Глядя на тот уровень жизни, очень четко понимаешь, что бег для жителей Кении — единственное спасение от этой действительности и возможность обеспечить себе какое-то существование. Временами становилось просто страшно, а тем, кто рассказывает о плохом уровне жизни в Беларуси, стоит съездить в Кению. На многие вещи начинаешь смотреть иначе. Там есть всего несколько способов заработать хоть какие-то деньги. Во-первых, самое распространенное и самое прибыльное занятие — бег. Во-вторых, можно пасти овец и коров и продавать мясо. Плюс женщины могут заплетать косички и продавать фрукты. Больше там заниматься нечем: вокруг нет просто ничего. Ни инфраструктуры, ни предприятий... Неудивительно, что большинство кенийских звезд бега выходцы как раз из Итона, где я и тренировалась. Тем более что это самая высокая точка Кении и условия для роста результатов там подходящие.
В Кении всего несколько способов заработать хоть какие-то деньги. Самое распространенное и самое прибыльное занятие — бег
— Ты бегала просто по улицам?— Их там тоже нет. Как в той песне: “Мой адрес не дом и не улица”. Я серьезно не представляю, как там все ориентируются. Я жила на базе. По кенийским меркам — очень неплохой. Владелец — голландец и он старается все максимально приблизить к европейским стандартам. Но выходишь за ворота и оказываешься в совершенно другой реальности. В каждой семье чуть ли не по сто детей. Вокруг эти малыши прямо по земле ползают. Везде красная пыль, ветер ее носит. Прибегаешь после тренировки — вся красная. Но при этом бегать было не страшно. Казалось бы: убегаешь по дороге куда-то за город, всякое может случиться. Но в действительности бегунов там очень уважают. Даже на узкой дороге все бросаются врассыпную, чтобы не мешать.
— Даже при том, что ты — белая?
— Я сделала для себя интересный вывод. Быть может, из-за того, что они живут постоянно рядом с солнцем, даже несмотря на уровень жизни и постоянные трудности, кенийцы выглядят по-настоящему счастливыми людьми. К кому ни подойди, — улыбаются, что надо, подскажут. Когда собиралась в Кению, мне постоянно твердили: там бандитизм, там убивают... То же самое, кстати, говорили в 2016 году про Бразилию. Но при этом в Рио-де-Жанейро у меня сложилось стойкое ощущение, что люди там вообще не были рады ни нам, ни Олимпиаде, ни чему-либо вообще. А вот в Кении — совершенно другая история. Никакой агрессии. Посвистят, когда бежишь, посмеются — и все. Понятно, что я там выделялась приблизительно так же, как встреченный в Минске темнокожий человек. Но при этом чувствовала себя безопасно. Если ты бегун — ты априори в почете и неприкосновенен.
— Тренировавшиеся в Кении российские спортсмены рассказывали, что к ним приходили липовые представители допинг-контроля и вымогали деньги за якобы положительные пробы. Ты с таким не сталкивалась?
— Я читала об этом, но мне кажется, что рассказывавший о таких случаях парень сам немного хитрит. Еще по дороге в Кению мне начали писать письма представители WADA: сообщите ваш будущий адрес пребывания. Адреса по приезде не оказалось, поэтому я просто сфотографировала визитку нашей базы, и через два дня они приехали “в гости”. При этом приехали не местные специалисты, а по виду англичане. В пять утра постучали в дверь. Пожилые белые люди с документами. “На чай” денег не просили. Сделали все, что нужно по регламенту, и уехали. Их сложно было бы спутать с кем-то еще.
— Впереди — чемпионат Европы. Тебя опять называют одним из фаворитов. Это подстегивает или мешает?
— Я стараюсь об этом не думать. Для себя решила, что должна максимально хорошо подготовиться, чтобы хотя бы здесь не получилось сбоя. Хотя сам по себе чемпионат Европы — не тот турнир, выиграв который можно говорить о выполненной спортивной миссии. Основная конкуренция в марафоне находится на другом континенте, а чем сложнее бой, тем весомее и слаще победа.
komashko@sb.by
