Пройдя через три концлагеря смерти, мозырянка Елена Баклеева описала ужасы нацизма в своих воспоминаниях

Геноцид, совершавшийся гитлеровскими нацистами, уничтожил десятки миллионов людей и навсегда искалечил судьбы тех, кому чудом удалось выжить. Среди множества других была Елена Савельевна Баклеева, прошедшая кромешный ад нескольких концлагерей смерти. Годы спустя она записала свои воспоминания и передала их в Мозырский объединенный краеведческий музей. Вместе с женскими золотыми часами, у которых также есть своя долгая и драматичная история.

Елена Савельевна со вторым мужем — первый погиб на фронте.

В застенках гестапо 

Младший научный сотрудник Марина Заяц бережно перелистывает пожелтевшие листы школьной тетради в клетку. В каждой строке, написанной синими чернилами, — отражение ужаса и страданий. Читать без внутреннего содрогания невозможно. Но нужно. Это больше, чем личная трагедия отдельно взятого человека. В таких рассказах — историческая память белорусского народа. 

Выросшая в крестьянской семье Елена Баклеева (в девичестве Горелько) рано вышла замуж и переехала жить в соседний Ельск. Летом 1941-го ей 23 года. У молодой красавицы семья, двое детей и необычная, особенно для женщин того времени, работа — шофером в пожарной команде. 

Война перечеркнула всё. Муж ушел на фронт, а она осталась с детьми. В 1942-м они заболели и умерли. Оказывать медпомощь мирному населению в планы оккупантов не входило. Елена же вместе с соседкой решили помогать партизанам. Однако под видом одного из них немцы подослали провокатора. Тот принес листовки с текстом присяги и дал задание: найти людей, готовых бороться с оккупантами и подписать эту «клятву». 

Заподозрив неладное, Елена передала один из бланков в отряд. И получила ответ: никаких письмен­ных присяг партизаны не собирают. Женщинам велели уходить в лес, но они не успели и оказались в тюрьме гестапо: 

 «Полтора месяца я сидела в одиночке. В первые дни не давали ни пить, ни есть. Били и пытали, при допросе выбили три зуба. В один из дней, на третьи сутки, меня напоили заключенные — через соломинку, выбив маленький сучок в двери». 

Трупы горели круглые сутки

В июле 1943-го Елену Савельевну вывезли в город Бердичев, а затем в Майданек — первый лагерь смерти, через который ей предстояло пройти: 

 «Человеческим мучениям не было границ. Проживши день, не веришь, что проживешь другой. На Майданеке нас сразу остригли, потом голых, измученных женщин прогоняли перед выстроенными пятерками заключенными мужчинами. И только тогда нам дали платья и древняки (деревянная обувь, которую носили узники концлагерей. — Прим. ред.).

Рядом с нашим бараком круглые сутки горели трупы узников, потравленных в крематории. Дым застилал поле, выедал глаза, давил в горле… Попелом угнаивали лагерную землю и сеяли шпинат для заключенных, запрягая в плуг измученных узников». 

«Мама, нас всех не убьют…»

Как-то в конце 1943-го на грузовиках приехали эсэсовцы с собаками, рвавшимися с поводков. Окружив барак, оттуда начали выводить женщин с детьми, выдергивая и забирая от матерей. От описания того, как это было, холодеет внутри: 

«Дети кричали, матери рвали на себе волосы, овчарки рвали на женщинах одежду… Девочка лет пяти достала из-под платьица синий бант и повязала на головку. Она спросила у гитлеровца: «Нас повезете в крематорию?» Немец с силой бросил ребенка в машину. Но девочка, приподнявшись, крикнула: «Мама, нас всё равно всех не убьют!» — и махала ручонкой…»

Назавтра узники привезли на сжигание повозки с трупами. Среди них была и вчерашняя девочка с бантиком. Увидев ее, мать сошла с ума. 

Часы свободы 

По утрам узникам выдавали кружку теплой воды, в обед — баланду, сваренную из каштанов. На десять человек — килограмм хлеба из муки с сосновыми опилками. Голодные люди ловили и варили головастиков. 

В своих записях Елена Савельевна упоминает женщин, находившихся вместе с ней. Козинцова Паша (Просковья), Феня Бабурова, а также несколько пленниц из Польши. С одной из них связана история, достойная экранизации. Как, впрочем, и вся трагическая биография автора. 

7 ноября 1944-го года узницы оставили баланду на вечер, чтобы отметить годовщину Октябрьской революции. Во время этого «ужина» к Елене подсела изможденная девушка. Она рассказала, что зовут ее Розой, она из Варшавы, в лагерях смерти находится с начала войны, болеет туберкулезом. Неожиданно девушка попросила выполнить ее просьбу. 

«Я согласилась, — вспоминала Елена. — Тогда она достала изо рта маленькие часы и сказала: «Хочу, чтобы они попали на свободу и жили за меня». Мне не хотелось их брать, и Роза заплакала. Мне стало стыдно. Я взяла часы и пообещала, что, когда буду умирать, передам их другим…»

Вскоре Розу увезли в крематорий. Елена же свято исполнила обещание. Она так же прятала часы во рту, а через много лет вместе с воспоминаниями передала их в музей, где они хранятся и сегодня. 

В круге третьем

Из Майданека Елену и других узниц перевезли в Равенсбрюк — крупнейший женский концлагерь в нацистской Германии. По информации Википедии, за время существования лагеря здесь было уничтожено около 90 тысяч заключенных. Она вспоминает, как голых женщин часами держали на холоде, избивали дубинками, загоняли в бункеры с ледяной водой. Как вешали тех, кто пытался сбежать. 

Третьим лагерем смерти, через который прошла Елена Савельевна, стал Заксенхаузен. Кроме жилых бараков, на его территории находился больничный, в котором над заключенными ставились бесчеловечные медицинские опыты. 

Заксенхаузен был освобожден 22 апреля 1945 года. За сутки до этого охранники лагеря вывели несколько десятков тысяч заключенных на марш смерти. Людей гнали колоннами, расстреливая тех, кто падал и не мог идти дальше. Остальных собирались погрузить на баржи и затопить их в Балтийском море. Но сделать это нацистам не удалось: узников спасли наступавшие советские войска. Пишет об этом и Елена Савельевна. К слову, комендантом города, в который направили ее и других выживших, оказался земляк — капитан Григорий Рябов из Наровлянского района. 

Первое время Елена работала в военной заградкомендатуре. Затем, до 1946-го, была заведующей столовой. 

Помнить всем

В 1954 году она вернулась на малую родину в Мозырь. Жила в микрорайоне Пхов и до выхода на пенсию работала кладовщиком на автотранспортном предприятии. По воспоминаниям тех, кто знал эту сильную женщину, несмотря на всё пережитое, она оставалась общительным, открытым человеком. Занималась самодеятельностью в хоре ветеранов, много читала, собрав богатую библиотеку, была замечательной хозяйкой. Умерла Елена Савельевна в 2007 году в возрасте 89 лет. 

Ее внучатая племянница Рита Гончаренко вспоминает, что в ее школьные годы родственница приходила и рассказывала о конц­лагерях: 

— Но впоследствии бабушка Лена больше не возвращалась к этой теме. Про то, что в нашем краеведческом музее хранятся написанные ею воспоминания, я узнала не так давно. Читая их, была сильно потрясена. Очень тяжело осознавать, что твой родственник и миллионы других людей подвергались таким бесчеловечным мучениям и пыткам. 

С помощью других неравнодушных людей Рита Гончаренко увековечила память о родственнице, установив памятник на ее могиле в родной деревне Михалки. На мраморной плите — названия фашистских концлагерей, через которые прошла узница. А ниже два очень важных слова: «Мы помним...» 

prolesk@sb.by

Фото предоставлены родственницей героини Ритой Гончаренко.