Треть населения боролась против оккупантов
— Соответствующее ходатайство на имя Президента было направлено в канун 75-летия Победы. Его подписали более десяти человек. Среди них бывшие руководители ЦК Компартии Беларуси, Совета Министров, ветераны Великой Отечественной войны, партизанского движения в Беларуси и ваш покорный слуга. К сожалению, к Главе государства этот документ по разным причинам так и не попал. И когда я узнал, что мне оказана честь выступить на Всебелорусском народном собрании, то непременно встал вопрос об обращении ветеранов войны и труда.
На чем базировалось это решение? В годы войны самое крупное партизанское движение развернулось в Беларуси. Первый бой партизан состоялся тоже у нас, в Брестской области. Отличились Василий Корж и Федор Павловский, ставшие впоследствии Героями Советского Союза. Самое мощное в Европе подпольное городское движение существовало в Минске.
В целом по Беларуси с врагом сражались свыше 450 тысяч партизан и подпольщиков. Если к этому добавить членов их семей, получается, треть населения страны активно боролась против фашистских оккупантов. В этом гордость, сила и единство нации. И наш долг, наша обязанность — продолжать увековечивать память партизан и подпольщиков.Тем более что в России такой день отмечается с 2010 года. Поэтому считаю справедливым и логичным установить в Беларуси День партизана и подпольщика. И отмечать его 16 июля, в день первого парада партизан в Минске в 1944 году.
— Насколько мне известно, эта тема близка вам и лично, ведь ваше детство пришлось на военное лихолетье.
— Верно. Отец после финской войны получил инвалидность, поэтому в 1941-м его не призвали в армию. В годы оккупации наша семья держала связь с партизанским отрядом на Могилевщине, снабжали продуктами, чистой одеждой. С 1944-го отец служил в бригаде разведчиков, был ранен, вернулся домой из госпиталя только в 1946 году.
— С военной темой тесно связана дискуссия вокруг запрета бчб-символики. Что вы думаете по этому поводу?
— На сто процентов поддерживаю инициативу о запрете этой символики. Те, кто ратует за ее использование, не понимают, что это то же самое, если бы в Германии сейчас носили гитлеровские значки или пропагандировали свастику. Уж слишком много негатива в нашей истории связано с бчб-флагом. И сегодня некоторые так называемые демократы-революционеры, агрессивные мятежники прикрываются им в своих неблаговидных деяниях. Под этим флагом зовут людей на уличные акции, на борьбу с законно избранной властью, по сути, толкают народ к смуте и гражданской войне. Это недопустимо! Особо подчеркну, действующая государственная символика принята на референдуме абсолютным большинством взрослого населения. Какие могут быть рассуждения по этому поводу? Разглагольствования вокруг этой темы носят провокационный, преступный характер. Это даже не подлежит обсуждению.
Отселение начали без санкции ЦК КПСС
— Ваша карьера связана с одной из самых драматических страниц в истории страны — аварией на Чернобыльской АЭС. Вы возглавляли тогда Гомельскую область, первой принявшей на себя радиационный удар. Даже через 45 лет после той трагедии то и дело звучат высказывания о преступном замалчивании ситуации, бездействии властей, о том, что людям не говорили правду. А ведь мало кто знает, что на первомайской демонстрации 1986 года в Гомеле в праздничной колонне шли жена и дочь первого секретаря Гомельского обкома партии…— Действительно, 1 мая на демонстрацию в Гомель из Минска приехала дочь из консерватории. И жена была рядом. А сплетни все же пошли, что свои семьи руководство области сразу же эвакуировало из областного центра. Помню, как 8 мая на торжественном заседании, посвященном Дню Победы, кто-то из зала выкрикнул: «А жен-то своих все-таки отправили!» Я попросил свою супругу подняться, после чего в зале раздались аплодисменты. Правда восторжествовала, но осадок в душе остался.
Гораздо проще кричать: «Ганьба!», безумно провоцировать людей на негативные противоправные действия, чем разбираться в сущности ситуации. Поэтому я всегда говорил и говорю критиканам: «Если найдете хоть одну бумагу, хоть одну запись в мой адрес или в адрес Гомельского обкома, из которой следует, что мы скрывали от людей правду, тогда только я готов слушать упреки».
— Что для вас было самым сложным в тот период?
— Во-первых, отсутствие в первые часы и дни достоверной и полной государственной информации. Ее не было ни из Чернобыля, ни из Минска, ни из Москвы. Я понимал, что случилось нечто очень серьезное, если меня даже на вертолете не пустили подлететь к Чернобылю. Пока в ЦК партии думали, что делать, как быть с людьми, мы дали команду с 27 апреля прекратить все полевые работы в Брагинском, Хойникском и Наровлянском районах, в хозяйствах, прилегающих к чернобыльской зоне. Следом приняли решение начать без санкции ЦК КПСС и Совета Министров СССР отселение людей из пострадавших регионов. Почему мы пошли на это? Потому что интуитивно ощущали, что произошло нечто чрезвычайное, чего никогда прежде не случалось.
Во-вторых, следовало во что бы то ни стало не допустить паники среди людей. Были подстрекатели, не знавшие истинного положения дел. Вместе с тем при решении вопросов отселения многие не хотели покидать обжитые места, бросать дома, имущество. Никто не знал реальной ситуации и до конца не осознавал степени той опасности, которая всем грозила. В одной из деревень, помню, на меня набросились с упреками: дескать, чего преувеличиваешь? Это же не война, когда убивали, жгли. Ничего, мол, не изменилось, солнце светит, птицы щебечут. С какой стати мы должны все бросать?
Это сегодня, перелопатив несколько томов дела по расследованию той аварии, я понимаю, что главная ее причина — беспечность, халатность руководства станции.
30 лет спустя
— Чернобыльская трагедия стала предвестником еще одной катастрофы — геополитической. В этом году исполняется ровно 30 лет с того момента, как с карты мира исчез СССР. Вы работали тогда вторым секретарем ЦК КПБ. Как отреагировали на громкую новость? Сразу ли осознали, что случилось?— Многие тогда до конца не осознавали, что произошло на самом деле и к чему это приведет. В одночасье не просто развалилась огромная держава. Повернулась вся мировая история, политика, экономика, и поворот этот оказался куда более крутым и тяжелым для людей, чем кажется. Мы, конечно, не знали истины, что происходит в Вискулях, только догадывались. Все было сделано очень быстро, за считаные часы. Некоторые утверждают, что место подписания договора выбрали не случайно. Дескать, Беловежская пуща находится в нескольких километрах от госграницы, и у подписантов был план бегства на случай, если бы Горбачев попытался их арестовать. Чепуха! Беловежские соглашения — это не что иное, как предательство партийной верхушки КПСС и лично Горбачева, не случайно попавшего под влияние Запада.
— То есть получается, что к разрушению страны приложили руку и западные спецслужбы?
— Я в этом уверен. Как известно, в декабре 1991 года американской стороне был неожиданно вручен более чем щедрый подарок в виде передачи полного комплекта сведений об элементах и местах расположения подслушивающих устройств в новом здании американского посольства в Москве. Эта история повергла в шок не только ветеранов органов государственной безопасности, но и удивила даже наших потенциальных противников — представителей иностранных спецслужб. Да, СССР в тот момент находился в кризисе. Одна проблема наслаивалась на другую. Денег в бюджете катастрофически не хватало. Потребительский рынок лихорадило. Республики одну за другой поражал «вирус суверенитета». И в 1990 году, выступая на пленуме ЦК КПСС, я прямо заявлял о том, что мы отстаем по многим вопросам и надо срочно исправлять ситуацию.
Но когда говорят, что распад СССР был неизбежен из-за экономических трудностей, я категорически с этим не согласен. Если так, то почему тогда не развалились Соединенные Штаты во время Великой депрессии или Китай во времена культурной революции?
Убежден, что СССР мог бы совершенствовать свою государственно-социалистическую систему или пойти по китайскому пути. Для этого надо было сохранить госконтроль над политическими процессами, общенародной собственностью и включать элементы рынка в экономику. Но авантюрная позиция отдельных политиков свела на нет такую возможность.Повторюсь, в 1991 году произошло обычное верхушечное предательство, номенклатурный переворот. Он стал следствием повышенного доверия к Горбачеву. Вот, мол, пришел молодой руководитель, красиво говорит и так далее. Но кто знал его близко, были отрицательно к нему настроены, считали его ветреным и ненадежным руководителем. Этих людей быстро передвигали на другие должности или отправляли на пенсию.
Новые секретари ЦК сразу сформировали позицию: наши международные отношения с США должны строиться на добрых взаимоотношениях руководителей. Подход правильный: «не стреляй, а разговаривай». Но на каких условиях это предлагалось сделать? Эти условия продиктовала нам Америка, и мы за это жестко поплатились.
— В том числе Беларусь, которая после распада оказалась в правовом вакууме, один на один со всеми проблемами. Начало 1990-х вспоминается как страшный сон: заглохшие заводы, тотальный дефицит, гиперинфляция, разгул криминала… Белорусская стратегия преодоления кризиса до сих пор вызывает внимание своей непохожестью на другие. Это был единственно верный путь?
— Абсолютно. Любая стратегия определяется отношениями собственности. Каждое государство имеет экономический базис и надстройку. Наш путь позволил сохранить базис социалистического государства: госпредприятия, сельское хозяйство, науку, кадровый потенциал. И уже на этом фундаменте мы выстроили собственную модель белорусской государственности, поставив во главу угла принципы социальной справедливости и социальной защищенности. Я убежден, что при любых реформах доля государства на предприятиях должна превышать 50 процентов. Частное лицо поделится только тогда, когда посчитает нужным, поэтому нельзя растить миллионеров за счет разбазаривания общенародной государственной собственности.
— Сегодня предпринимается попытка вернуть утраченное, в том числе через развитие Союзного государства, Евразийского экономического союза. Вы верите в успех интеграции?
— Разбитую вазу склеить невозможно. Но нам вполне по силам создать мощное экономическое объединение при условии, что политические зигзаги, личные амбиции в нем не будут преобладать над экономическим фундаментом содружества, прагматичными интересами. В ЕАЭС огромный внутренний рынок, полезные ископаемые, энергоресурсы, взаимодополняемые экономики, развитая наука, сфера масштабных действий в интересах людей труда. Конечно, СССР к той модели государственного устройства уже не вернуть. И не надо к этому стремиться. Но уроки из прошлого следует хорошо усвоить. Я верю в успех. Однако чтобы довести до ума тот же ЕАЭС, надо выполнять то, о чем договаривались. Альтернативы глубоким экономическим взаимоотношениям на равноправной основе нет, если мы хотим не только выжить в этом бурном мире, но и обеспечить высокий уровень экономического развития общества и благосостояния людей, сохранить свою независимость.
ДОСЬЕ «НГ»
Камай Алексей Степанович родился 1 апреля 1936 года в деревне Барсуки Кировского района Могилевской области. Окончив в 1959 году Белорусскую государственную сельхозакадемию в Горках, работал механиком в совхозе «Писаревщина» Мстиславского района, возглавлял Мстиславский райком комсомола, Краснопольский райком КПБ, с 1974 года — секретарь Могилевского обкома КПБ. В 1982-м становится председателем исполкома Гомельского областного Совета, а в 1985-м — 1-м секретарем Гомельского обкома КПБ. В 1990–1991 гг. — второй секретарь ЦК КП Беларуси. До 2000 года был депутатом Палаты представителей Национального собрания от Быховского избирательного округа.
konon@sb.by
