— Наш отряд 2 июля встретился с частями Красной Армии. Мы помогали пройти болотами до Смолевичей, чтобы замкнуть кольцо окружения вокруг Минска, выбивали из лесов немцев, намеревавшихся прорваться в город. Бои шли серьезные. Партизаны заставили фашистов выйти на трассу, где их разгромили наши самолеты, — зрелище было страшное. А 5 июля вечером отряд получил радиограмму: срочно идти в Минск. Двинулись пешком. Через несколько десятков километров командир объявил привал. Минут 20 отдохнули, а сил встать нет. И тут наш комсомольский вожак вывел на дорогу парня с гармошкой. Зазвучала знакомая мелодия «Тучи над городом встали...». Один за другим мы поднялись и отправились дальше.
Символично, что службу полковник в отставке Бронислав Карпенко завершил в Минске, который в 1944 году освобождал от врага.Бронислав с друзьями на второй день решили посмотреть Минск, ведь в столице еще не бывали. Дошли до центра и поразились огромным разрушениям. С одного места просматривались Дом офицеров, оперный театр, Дом правительства — их оккупанты не успели взорвать. А все остальное — руины.
— Отряд начал готовиться к партизанскому параду, — вспоминает Бронислав Викторович. — Брючишки на мне были дрянные, и начальник тыла принес немецкие, целые. Неисправный карабин заменили на трофейный, взятый в последних боях. Учились ходить строем. И 16 июля мы уже с утра стояли колонной, чтобы направиться в Минск. Настроение приподнятое, торжественное. И тут меня срочно вызывают к командиру. «Доставишь тяжелораненых в госпиталь», — поставил он задачу. Как было отказаться, если среди них мой родной брат?! Вернулся я только во второй половине дня, когда парад закончился. Кругом — радость, ликование, счастливые лица…
Эти чувства на какое-то время затмили ужасы и зверства, которые принесли оккупанты. Но Бронислав Викторович и сейчас в подробностях помнит, как немцы появились в их деревеньке Новой Калюжице, затерявшейся в лесах восточнее Минска. 3 июля на большаке показались легковая машина с офицерами и три мотоцикла с пулеметами. Оккупанты по-хозяйски пошли по хатам, покрикивая «матка, млеко, яйка». Забирали не спрашивая. В соседнем дворе немец застрелил поросенка, вырезал лучший кусок мяса и двинулся дальше.
— В апреле 1942 года ночью постучали в окно, — Бронислав Викторович и сейчас помнит все до мелочей. — Мы насторожились, но, когда отец обнялся с пришедшими, от сердца отлегло. Это был Николай Леонтьевич Дербан, в последующем командир партизанского отряда и бригады, с товарищем. Отец передал им автомат (я нашел его в лесу) и винтовку. К весне в деревне появились группы вооруженных людей, среди них и наши соседи. Партизаны разгромили местные полицейские управы, остались только в райцентрах.
Здесь в 1944 году находился Белорусский штаб партизанского движения.А летом 1943 года немцы вдоль Березины начали строить укрепления, стали прибывать боевые части. Бронислав, Миша и Володя, трое деревенских ребят, чтобы не попасть в лапы к фашистам, ушли искать партизан. Повезло: встретили группу, в которой был Иван Кужель, односельчанин. Однако командир отряда Николай Рабкевич оптимизма не проявил: «Ну что мне с вами делать? Надо воевать, а вы не знаете, как винтовку разобрать, мину поставить, гранату бросить». Но все-таки зачислил в отряд.
— Так 16 декабря 1943 года я стал партизаном, — говорит Бронислав Викторович. — Сначала строили землянки, маскировали их. При этом каждый день занимались изучением военного дела. Вскоре нас послали по ночам вывозить из буртов картофель, отобранный немцами у крестьян. Затем направили в сторожевые посты охранять партизанскую зону. А в марте участвовали в настоящем боевом задании. Отряд перекрыл дорогу немецкой карательной экспедиции к деревне, где находился партизанский лазарет. Мы взорвали мост, вырезали связь…
С таким боевым багажом Бронислав Карпенко прибыл 21 июля 1944 года в Лошицкий парк на окраине Минска, там разместился Белорусский штаб партизанского движения. Женщин и пожилых отправляли по домам, а наш герой встал в колонну тех, кто отправлялся на фронт добивать врага. Но тут его «тормознул» пожилой офицер. Мол, тебе до 18 лет месяца не хватает, не имеем права призвать. Таких оказалось 32 человека. Их направили расчищать Минск от развалин. А 25 сентября Бронислава вызвали в военкомат, через 10 дней погрузили в вагоны и отправили на фронт. Так он попал в 234-й истребительно-противотанковый дивизион 142-й гвардейской стрелковой дивизии 2-го Белорусского фронта. С тяжелым противотанковым ружьем щуплый юноша дошел почти до Берлина. И это была дорога между жизнью и смертью. Бронислав Викторович вспоминает эпизод, за который был награжден орденом Славы III степени.
— Впереди немецкий пулемет не дает поднять голову. Командир роты послал меня подавить, и я краешком той высотки пополз. А зима, снег! Заметят, думаю, — конец. Когда поравнялся с пулеметным гнездом, навел на него ПТР. Комроты приказал солдатам одеть каски на стволы автоматов и кричать «ура». Немец только приподнялся посмотреть — я его тюк из ружья, и готово. Подбежал командир роты капитан Анатолий Анопченко, схватил меня в объятья: «Сынок, как я боялся за тебя!..»
Говорят, солдаты не плачут… Бронислав Викторович тяжело вздыхает:
— В предпоследний день войны мы с командиром роты рядом стояли в траншее. Он приподнялся — и тут пуля в висок, так и упал мне на руки… Не забуду санинструктора Танечку, мою одногодку из Ленинграда. Я был рядом, когда разорвался снаряд, и ее не стало. Лобанова — пожилого солдата из России. ПТР тяжелый, и он не раз ко мне подходил: «Дай, сынок, поднесу». А я сегодня отмечаю 75-летие Победы и 76-ю годовщину освобождения родной Беларуси, радуюсь, что подо Ржевом открыт величественный монумент в память о павших там воинах. Даже не верится, что дожил.
Эти замечательные события Бронислав Карпенко встречает полковником в отставке. Символично, что завершил службу в Минске, который некогда освобождал. Историю своей жизни он изложил в летописи, которую внук Анатолий дополнил копиями наградных документов деда. И теперь этот рукописный альбом с интересом листают уже правнуки одного из немногих ныне живущих освободителей Беларуси.
BIBIKOV@SB.BY
