Долгих 38 дней и ночей она была без сознания. Врачи отчаянно боролись за ее жизнь. Сначала в Столбцах. Потом в отделении реанимации Минской областной детской клинической больницы. Но ничего не могли сделать. Доминика Михайловская умерла. Причина смерти: переломы черепа с повреждением головного мозга и 7 ножевых ранений в грудь, вызвавших необратимое заражение крови. Девочка прожила в этом мире 1 год и 9 месяцев.
Субботняя толока
Был томный летний день. Нагретая щедрым солнцем земля дышала сухим зноем. Он перекатывался упругими волнами и накрывал всю округу пьянящим ароматом не тронутого ни единой дождинкой сена. В деревне Мархачевщина Столбцовского района заготовка деликатесного яства для мычащей, ржущей и блеющей живности достигла своего пика. Сельчане с раннего утра до позднего вечера косили, сушили, возили, складывали в скирды и на сеновалы пышное душистое разнотравье. Привлекая на помощь (в сенокосную страду каждый час — золотой) родственников, друзей и знакомых.
Олег Радченко в ту июньскую субботу приехал из соседней деревни Заямное по телефонному звонку своей мамы Нины Ивановны. Вместе с женой Ириной и детьми — 16–летним Алексеем, 8–летней Кариной и 2–летней Ульяной. Сено уже было на подворье. Оставалось сложить его в сарай. Собралась приличная толока: сам Олег, сын, брат Дмитрий, шурин Денис Михайловский. Ирина вместе со свекровью готовили ужин. Карину и Ульяну отправили к Михайловским. Денис и его супруга Анастасия (он — тракторист, она — рабочая местного СПК) снимали жилье на улице Центральной. Девочки очень любили гостить в уютном крытом шифером одноэтажном деревянном доме, который весело выглядывал из–за воздушного штакетника с ажурной металлической калиткой. Здесь их всегда ждало какое–нибудь лакомое угощение (дядя Денис и тетя Настя хорошо знали вкусы маленьких гостей). И шумные озорные игры с дочерьми Михайловских — подружками Карины и Ульяны, 4–летней Дианой и крохой Доминикой. Малышке не исполнилось еще и двух лет, но была она на удивление развитой и смышленой. Этакая шустрая розоволикая куколка–лепетушка. Дети были оставлены на попечение Анастасии и бабушки Лены, ее матери.
Уходящая в «пике»
Елена Николаевна Мацкевич мало походила на классическую бабушку из сказок и мультиков. Никаких тебе убеленных сединой волос, собранных в пучок, чепчиков и кружевных платьев до пола. Крепкая, энергичная. Всего год как отпраздновала 50–летний юбилей. В синих спортивных брюках, легкой белой блузке и резиновых шлепках на босу ногу. Она числилась весовщицей в здешнем СПК «Вишневецкий». Но вместо моложавой бабули на работу ходила пребывавшая в декрете Настя. Елена Николаевна хлопотала по хозяйству и обихаживала детей. Говорят, она очень любила своих внучек. Особенно малюпусенькую Доминику. Кормила. Меняла памперсы. Часами играла с крохой возле дома за воздушным забором. Казалось бы, образцово–показательная бабушка. Но... Был у Елены Мацкевич один порок.
...Таких, как она, называют запойными. Она могла не прикасаться к рюмке месяц, два. Была здравомыслящей матерью. Степенной рассудительной тещей. Заботливой нежной бабушкой. А потом вдруг уходила в глубокое «пике». На неделю, полторы... Обычно это случалось после каких–то размолвок, ссор, скандалов. Последний раз Мацкевич пошла вразнос, бурно выяснив отношения со сватьей, матерью Дениса Анной Лесик. По мнению Елены Николаевны, та недостаточно хорошо относилась к ее зятю, т.е. собственному сыну. Перебранка, едва не перешедшая в потасовку, закончилась вызовом милиции. Штрафом. И 8–дневным запоем. Все это время Мацкевич провела в доме № 6 по улице Гагарина в Столбцах, где была прописана. Там жил ее сын Александр, который находился в длительной командировке. Бабушка Лена пила дешевое вино с бывшим мужем. Тот не нашел счастья с роковой разлучницей и теперь пытался старое начать сызнова. Пила до тех пор, пока Анастасия не увезла ее к себе. Страшно похмельную. И агрессивную. 
Дочь с матерью приехали в Мархачевщину буквально за полчаса до того, как Олег Радченко стал собирать мужскую толоку, чтобы складывать в сарай душистое сено.
На закате утомленного солнца
Солнце уже устало клонилось к горизонту, когда к Анастасии пришли гости — подруги Наталья Маковоз и Юлия Колосовская. Пощебетав, решили, как стемнеет, отправиться на дискотеку в соседнюю деревню Вишневец. Готовиться к предстоящим танцам Юлия упорхнула домой. Настя позвонила Денису, сообщив ему о своем намерении, и пошла приводить себя в порядок к Наташе (дом ее на той же улице Центральной, пять минут ходьбы). Бабушка Лена осталась одна с четырьмя маленькими ребятишками. Анастасия даже не подумала о том, что она нетрезвая. Когда тебе всего 24, даже если ты мать двоих детей, в голове, увы, еще пронзительно посвистывает ветер.
Карину и Ульяну к папе с мамой принес 16–летний местный парнишка Андрей Колосовский. Он увидел девочек, возвращаясь из магазина, куда ходил за продуктами. Растерянных и плачущих. И решил, поскольку уже вечерело, доставить родителям. «Что случилось?» — спросил отдыхавший после сеноукладочной работы Олег Радченко у старшей дочери. «Нас бабушка Лена выгнала». — «Баловались, наверное?» — «Нет, мы в догонялки играли...» В это время Денис Михайловский, который по пути домой встретил Андрюшу Колосовского с рыдающими малышками на руках, почуяв сердцем неладное, пулей летел к своему семейному гнезду.
...Закончившие наводить красоту Анастасия Михайловская и Наталья Маковоз вышли на улицу, где их уже ожидали Юлия Колосовская со своим другом Юрием Дерибо. Подбежавшая Диана была в истерике: «Мама! Мама! Бабушка Лена Доминику порезала!»
Кроха лежала в кухне возле старенького холодильника «Атлант». Над ней склонилась бабушка. В ее руке тускло поблескивало лезвие ножа, с которого капала кровь. Анастасия потеряла сознание. Бабушка, не выпуская нож, с блуждающей по лицу улыбкой проскользнула мимо окаменевшей на пороге Колосовской во двор.
Задыхавшийся от стремительного бега Денис не растерялся. Быстро привел в чувство Анастасию. Завернул в одеяло безмолвно обмякшую изрезанную Доминику. Юра Дерибо подогнал свою машину. И они помчались в Столбцы. В больницу.
Во время следствия и судебного процесса Елена Мацкевич категорически утверждала: она даже не притрагивалась к Доминике. Что на самом деле произошло в тот роковой вечер в доме на улице Центральной, известно лишь со слов 4–летней Дианы: «Бабушка Лена пила водку. Ругалась на нас, что мы играем в догонялки. Прогнала Карину и Ульяну. Потом взяла Доминику за ножки и била головой об пол. Доминика лежала. Бабушка взяла из пристолка (ящик стола. — Авт.) нож и ударила Доминику. У нее пошла кровь. Я побежала на улицу звать маму...»
Минский областной суд приговорил бабушку, которая убила свою родную крохотную внучку, к 18 годам заключения в исправительной колонии общего режима и принудительному лечению от алкоголизма. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда оставила приговор без изменения.
Комментарий
Геннадий Клещенок, заместитель председателя Минского областного суда:
— Случай в судебной практике по-своему уникальный. И неоднозначный. Известно, что к внукам относятся с особой теплотой и трепетом. Они для нас представляют нечто неизмеримо большее, чем просто маленькие родные люди. Возможно, потому, что зрелый человек, за плечами которого уже целая жизнь, стремится в отношении их восполнить то, что не успел или не смог сделать сам, недодал своим детям. Здесь же мы видим даже некую иезуитскую духовную патологию. По заключению психиатрической экспертизы, совершая кощунственное злодейство, преступница была полностью вменяемой. И это еще раз свидетельствует о том, насколько серьезно и настороженно следует относиться к пьющим людям, не говоря уже о хронических алкоголиках. Которых, попросту выражаясь, может «перемкнуть» в любой момент. И тогда не миновать беды...
