Журавлиная мелодия для Самони

Дом на болоте

Если вы когда-либо вздумаете посетить одно из самых глухих мест нашей прелестной Браславщины, то я вам подскажу, как проще туда попасть. Не доезжая километра со стороны Минска, поверните направо на дорогу, ведущую в приграничный поселок Друя. По пути вам встретится турбаза «Слободка», где вы сможете полюбоваться одним из красивейших и редких по архитектуре храмом, названным «Сердце Иисуса». 

Коллаж Юлии КОСТИКОВОЙ

Езжайте дальше. Достигнув деревеньки Чернево, сверните налево на хорошо укатанную лесную дорогу. Проехав чуть более километра вглубь, перед питомником местного национального парка сбросьте скорость, чтобы случайно не проскочить малозаметную лесную дорогу слева…

Вот тут я однажды оказался во время пешей прогулки в поиске новых грибных мест. Эта лесная дорога нормальная, и идти по ней приятно. Через метров шестьсот я стал замечать, что она спускается все ниже и ниже. Поразмыслив, я решил, что это тот самый путь, который, по рассказам местных жителей, ведет к болоту, где легко заблудиться. Мне-то зачем это надо? И я вернулся обратно на дорогу, ведущую к озеру, на берегу которого приютилась моя скромная усадьба.

Немного не доходя до дома, встретил ехавшего на велосипеде приятеля и соседа Павла, которого в шутку именую управляющим моим имением. Он и впрямь приглядывает за домом в мое отсутствие.

Павел спешился и на мой вопрос, куда направляется, показал пакет, в котором были только что собранные с грядки огурцы. Вот и ехал он сейчас угостить племянника, живущего в соседнем поселке. Скучно стало одному дома сидеть.

Тогда я и спросил Павла, куда ведет та дорога — неужели в болото?

— Верно, — ответил сосед. — Но возле выхода на болото вы сначала увидите заброшенный поселок из четырех хат. Сохранилось и здание, где раньше располагалось лесничество. Вы не дошли до этого места всего метров триста-четыреста. 

Видя, что рассказ меня заинтересовал, Павел продолжил:

— Первый дом, который вы встретите, когда-то принадлежал Самоне, она вчера звонила мне из Латвии и просила как раз сходить и поглядеть, в каком состоянии ее бывшее подворье. Да не пойду я туда сейчас. Небось, клещей полно в высокой траве, которую давно никто не косит, да всякой ползучей живности вроде ужей и гадюк. А про саму Самоню, Иванович, я вам вечером расскажу. Одной из красивейших женщин была когда-то. Чудно, но даже и сейчас ею можно полюбоваться. Несколько лет назад приезжала навестить родные места…

В тот вечер Павел так ничего не рассказал об этой интересной женщине. Заночевал мой сосед у племянника. Зато на следующий день он с удовольствием вспоминал, как заезжал к Самоне в гости. Когда муж привез ее после свадьбы в свою хату, она не испугалась этой глуши на пороге болота и охотно взялась за хозяйство. Вырастили сына и дочь, но те не захотели повторить подвиг матери и при первой возможности уехали из этих мест. Самоня же справлялась с хозяйством одна и, как она говорила, наслаждалась жизнью в глуши. Вскоре контору лесничества перенесли в более цивилизованное место. Незаметно съехали и из трех соседних (а больше не было) хат, и жила там теперь одна Самоня. Жалела только, что не расспросила родителей, почему ее назвали таким редким именем. Всякое водившееся здесь зверье женщину не обижало. И редкий случай для таких осторожных птиц — журавли порой подходили к самой хате. А какую мелодию они посылали ей с небес, когда, совершив прощальный круг над болотом, улетали красивым клином на юг. Улетали, чтобы вернуться. Словно знали, что Самоня их ждет.

Свежим июльским утром я вновь пошел по этой дороге, но уже не боялся заблудиться. Я знал, что, пройдя еще метров триста от того места, где остановился в прошлый раз, выйду на заброшенный поселок.

В начале, правда, прошел мимо развилки, но вскоре вернулся и вышел к дому Самони. Грустное это зрелище, скажу я вам, оставленное людьми жилье. Особенно в таком месте. Вспомнил рассказ Павла, что, когда ксендз приехал отпевать ее мужа, то, выйдя из машины, произнес фразу типа «край света». 

Я приоткрыл скрипнувшую ставню и увидел, что в хате Самони по-прежнему полный порядок. Когда стало сдавать здоровье, женщина согласилась переехать к сыну в Москву. В свое время тот, отслужив в Белокаменной в армии, женился и остался. Но Самоня все же не выдержала шума столицы и отправилась к дочери в Латвию. Там все же к родным местам ближе. Самоня любила одиночество и охотно согласилась поселиться в квартире внучки, которая уехала учиться в одну из европейских стран.

Я, конечно, рисковал наступить на ужа или даже гадюку, когда обходил по высокой траве хату Самони. Открыл крышку колодца и увидел ржавое ведро. Все же опустил его и зачерпнул воды. Удивительное дело — она была чистой и очень вкусной. Эта вода и колодец словно верят, что когда-нибудь все же дождутся свою хозяйку хотя бы в гости. Хотя бы на пару часов. 

Обошел и еще крепкую конюшню. Осмотрелся и подумал, что когда-то здесь было не так уж и грустно. У всех были косы, и трава не пропадала. Из этой постройки выбегали веселые жеребцы, приходили к стогам полакомиться лоси и косули. Всем хватало еды.

Вечером спросил Павла, не собирается ли звонившая ему Самоня приехать навестить родные места. Сосед махнул рукой, дескать, от нее всего можно ожидать. Я подумал, что тогда точно не упущу шанс встретиться и познакомиться с женщиной, вернувшейся за журавлиной мелодией.

Будем ждать…

Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter