Посмотрите на это фото. Ведь вы можете смотреть на него сколько угодно, если вам нравится, а я не могу. В этой картинке есть вся суть того, что остается после — после жизни или после смерти, между строк, в пустом пространстве комнат со старой мебелью и убогими полами. В этом доме жили люди, которые наполнили его своей любовью настолько, что они и теперь здесь. Их радостные голоса, их взгляды и улыбки, скрип кресла и шуршание газеты, вечно орущие из кухни телевизор и радио — все здесь, а где же еще?
Этот дом затерян среди хрущевских пятиэтажек к северу от центра города. Там не проходит линия метро, потому по бульвару вечно толкаются битком набитые автобусы и троллейбусы. Бульвар имени украинского писателя Тараса Шевченко упирается в кинотеатр с не менее украинским названием «Киев». За ним между двух средних школ раскинулся Киевский же сквер. Такое ощущение, что и не дома, а в Украине! Напротив кинотеатра было детское кафе, в которое по выходным привозили невиданную сладость — глазированные сырки! Можно себе представить, какая была очередь! А теперь их вон сколько в каждом молочном отделе любого продуктового магазина — заходи и покупай себе на любой вкус. Сам бульвар особенно хорош осенью, когда старые деревья сбрасывают золотую листву на скамейки и тротуары.
Но каким большим все это когда–то казалось — и этот фонтан в сквере, и аллея, и кинотеатр! Другой конец бульвара, тот, что ближе к центру города, упирается в одноэтажное строение, где некогда был большой галантерейный магазин, потом там была аптека, потом еще что–то, а теперь оно и вовсе на ремонте, и неизвестно, что там будет дальше. Впрочем, теперь многие из здешних домов выселены и перестраиваются, в некоторых делают капитальный ремонт, сравнимый по ущербу с такой же перестройкой и полным апокалипсисом для невыселенных жильцов, благоустраиваются дворы и детские площадки — одним словом, район начинает новую жизнь. А я все еще в старой, где все просто и уютно, как бывает только в детстве, где вывеска на хлебном магазине — крендель, а на аптеке — змея над чашей, где мне лет 10 и я хожу через эти самые дворы в школу, что рядом с инфекционной больницей. Она и теперь там. Но у меня здесь больше нет дома. Его поглотила тишина. Молчит мое любимое пианино, молчат оба телевизора и радио, молчит пишущая машинка на столе у деда и кухонный комбайн на кухне. Молчат водопроводные краны и трубы. Даже соседи, которые всегда докучали излишним шумом за тонкими стенами, тоже затихли. У меня иногда бывают такие сны, когда идешь ночью по темному городу, свет фонарей отражается металлическим блеском от мокрого асфальта, холодно. Идешь по хорошо знакомому маршруту к себе домой, и вот уже почти пришел, а там нет твоего дома, твоей улицы. Квартиры. И это все так страшно, что мгновенно просыпаешься.
И вот теперь, придя в этот любимый уголок, я понимаю, что мой страшный сон стал, может, и не такой страшной, но явью. Скоро на этом месте не будет даже этой старой мебели и убогих полов.
