Дом для бабушки Генефы

Старость... Увы, как часто с этим словом у нас ассоциируются ненужность и одиночество... Хорошо, если не оставляют дети, внуки, прочая родня, а если остался практически один на белом свете?

В колхозе "Советская Белоруссия", о котором на правах тезки наша газета неоднократно писала, много лет проработала Генефа Александровна Милюшова. Состарилась. Нынче ей - 86 лет. Были у нее три брата, были племянники - Бог дал всех пережить.

- Братовы родственники остались, да что - я им чужая, - вздыхает старушка.

А главная была беда - пережила она и свою хату. Стены разъехались, крыша провалилась... При пенсии 50 тысяч рублей в месяц это, согласитесь, для одинокого немощного человека - катастрофа. И была у бабы Генефы перспектива закончить жизнь в лучшем случае в доме престарелых. Но она не сдалась - просила помощи и у председателя колхоза, и в Вороновском райисполкоме.

- Говорю, дайте какую-нибудь комнатку, только чтоб можно было кровать и стул поставить, мне много не надо, - вспоминает она. Жилье в колхозе для работников хозяйства действительно строилось и строится. Однако председатели - райисполкома Василий Степуро и колхоза Мария Шелупанова, - посоветовавшись, решили: зачем старушку подселять к чужим людям? И... построили ей новый дом, каменный, теплый, с прекрасной печкой. Рассудили так: баба Генефа одинокая, на ее жилье после смерти никто претендовать не станет, все равно дом колхозу останется. А пока жива, хоть поживет на старости лет в свое удовольствие в отдельной хате.

Гостей из газеты бабка Генефа приняла, как родных, показала и новые хоромы: ковров нет - хозяйка "грошай не мае", но пол аккуратно застелен разорванными мешками от комбикорма. Стены бывшая соседка-художница "за бутельку" расписала диковинными цветами. Кровать - произведение искусства из подушек да "накидушек". "Председателька", как называет старушка Марию Шелупанову, привезла ей в дом радио - чтоб знала, что в мире делается. Чистота кругом - не у всякого в городе такая.

- Я баба старая, але чтоб чисто было люблю! - с гордостью заявляет хозяйка.

- Гостеприимная старушка и раньше, еще в старый дом, всегда звала - поди, мол, погляди, какой у меня порядок, - с улыбкой вспоминает М.Шелупанова. - И правда, хатка была чистенькая, но до того развалившаяся, что через крышу небо видать. Заходишь в гости и думаешь - а выйдешь ли...

Останки старого дома до сих пор стоят напротив окон бабы Генефы. Обломки досок, куски толя, над всем этим - кирпичная печная труба. Смотришь и думаешь: а что было бы с бабкой, не дай ей колхоз новую хату? Не ушла бы ведь из старой-то. Завалило бы...

Теперь душа и у бабули, и у местного начальства спокойна. Генефа Александровна еще держит корову. Просит колхоз привезти корм на зиму - на предложение "председательки" забрать буренку на холодное время на колхозную ферму и брать бесплатно молоко пока не соглашается. Колхоз выделяет ей 400 кг картошки на зиму, как многим своим одиноким сельчанам. Помогает мукой, сахаром...

В хате у бабки Генефы вечно вертятся соседские ребятишки, не дают скучать. Приходит и их мама - по дому помочь, корову подоить... И одинокая, казалось бы, старость освещается людской добротой и становится уже нестрашной. Может, поэтому Генефа Александровна оптимистка. Многие старики в ее возрасте только и вздыхают: помереть бы скорей. А у нее весь день - маленькие житейские заботы. Некогда помирать!