Долой стыд!

В 1929 году на демонстрацию в Питере вышли жрицы любви

Ранним питерским утром со стороны Большой Подъяческой к стройным рядам демонстрантов присоединилась небольшая колонна... "раскаянок", которую возглавляла жена Сергея Кирова - Мария Маркус.

В угаре нэпа

1 мая 1929 года обитательниц лечебно-трудового профилактория подняли очень рано. Еще с вечера всех предупредили: обязательно вымыться, накрахмалить и отгладить рубашки и чтобы никакой косметики. Больше всех за завтрашнюю демонстрацию переживала заведующая этим заведением Мария Львовна Маркус. Покидая накануне своих подопечных, она в сотый раз заглянула во двор, где самодельные транспаранты и флаги ждали своего часа. У подъезда уже давно стояла служебная машина мужа (каждый вечер Сергей Киров сам заезжал за супругой), а Мария Львовна все никак не решалась спуститься - ей казалось, она что-то упустила из виду...

Как отмечает в этой связи еженедельник "Собеседник", профилакторий в ноябре 1928 года открыли неспроста. Вовсю шел нэп, народ понемногу оживал после революционных потрясений. Возвращались к своим обычным профессиональным занятиям и проститутки. Оказывается, за годы гражданской войны и военного коммунизма представительницы этой древней профессии практически исчезли с улиц. Денег в стране не было, и многие путаны не считали возможным продавать себя за мешок картошки или кусок сала. Впрочем, не хватало и мужчин, а те, которые еще оставались, развлекались с боевыми подругами. Вышло, что в революционные годы "временные жены" серьезно потеснили проституток.

- В милицейских сводках того времени много таких вот рапортов, - рассказывает историк Наталья Лебина. "Настоящим доношу, что во время дежурства обнаружил половое сношение с продажной женщиной прямо на улице, а также на скамейке в парке и еще на куче песка около Греческой церкви..." Газеты и журналы публиковали откровенные письма, авторы которых признавались: "У нас распространены вечорки, где идет проба девушек. Это, конечно, безобразие, но что же делать, раз публичных домов нет?" "Половой вопрос просто разрешить в коммунах молодежи. Мы живем с нашими девушками лучше..."

Знаменитые коммуны по исправлению распоясавшихся нравов создавались с легкой руки Надежды Крупской. Там, по ее замыслу, раскрепощенные трудящиеся в свободное время могли бы обсуждать прочитанные книги, играть на гармонике, изучать вопросы марксизма-ленинизма и пить чай вприкуску...

Заботу оценили... Но "дома-коммуны" постепенно превратились в дома терпимости. Правда, со странным уклоном. Например, в коммуне на фабрике "Скороход" общими были не только женщины, но и дети: алименты на них честно выплачивались из общей кассы.

Вид из окна

Неудивительно, что с введением нэповской "вольницы" число проституток стало стремительно расти. Дошло до того, что комендант Кронштадта распорядился провести поголовное освидетельствование всех проживающих в крепости женщин, пытаясь понять, есть ли в Кронштадте девственницы. Создавались специальные отряды - на этот раз их называли милицией нравов. Они патрулировали излюбленные жрицами любви улицы, парковые аллеи... Особенно славились развратом Александровский сад и район Сенной площади.

Вот в таких условиях Марии Маркус пришлось заняться перевоспитанием девиц легкого поведения. К тому же находилось это исправительное заведение в месте не слишком привлекательном - чуть ли не в самом эпицентре продажной любви. Еще до революции именно на Большой Подъяческой находились дешевые публичные дома, квартиры проституток и трактиры, где обычно промышляли "ночные бабочки". Так что любая "воспитанница" профилактория могла без проблем договориться с проходящим мимо клиентом - торговцем Сенного рынка, извозчиком, матросом... Для этого ей достаточно было просто выглянуть из окна.

Маркус очень боялась, что ее девочки снова примутся за старое, и поэтому к дверям профилактория приставили швейцара. Однако грозный вид стража недолго смущал девиц. Как-то раз "воспитанницы" Маркус затащили его к себе в комнату и весело предложили ему провести время с любой из них. Когда он отказался, девушки раздели его, и бедняга вынужден был спасаться бегством через окно третьего этажа.

Ночи, полные огня

Мария Маркус старалась как могла. Здесь проститутки не только лечились от "стыдных" болезней, но и работали в швейных мастерских, учились грамоте. Каждую неделю администрация города выделяла исправляющимся жрицам любви 50 бесплатных билетов в лучшие кинотеатры, для них устраивали экскурсии.

7 октября 1929 года на очередном заседании секретариата обкома ВКП(б) было решено привлечь к борьбе с проституцией пролетарскую общественность, и в штат заведения на Подъяческой зачислили двух молодых людей. Они должны были отыскивать уличных женщин и направлять их в профилакторий. Вскоре, однако, юноши были уволены. За взятки, укрывательство элитных проституток. Особенно же обозлило партийное начальство, что блюстители нравов устраивали с "шикарными" путанами "афинские оргии". Происходило это обычно в ресторане "Бар" по ночам, когда кабак закрывался и наиболее "ценные" посетители могли расслабиться на полную катушку.

Предательство сотрудников сильно подействовало на Марию Львовну, ее и без того слабые нервы сдали. Она заболела и вскоре по настоянию мужа и близкого друга семьи Серго Орджоникидзе оставила работу. Это случилось в 1930 году. А еще через полгода закрыли и трудпрофилакторий.

Постепенно советская власть переставала лояльно относиться к проституткам: теперь их отлавливали и переправляли на Соловки... Глядя из внутреннего дворика на то самое окно, из которого бежал незадачливый швейцар и в котором теперь размещается одна из лабораторий ревматологического центра, трудно поверить, что когда-то здесь бурлили такие страсти. Теперь в этих стенах, которые за свою 160-летнюю историю успели поочередно приютить и детскую инфекционную лечебницу, и кожно-венерологическую больницу, и стационар для дистрофиков, расположился единственный на северо-западе России ревматологический центр, где лечат костно-суставные заболевания. И о том, что когда-то здесь жили проститутки, вспоминать в центре не любят. На огромном стенде, посвященном 160-летию больницы, нет ни строчки об этом факте.

Кстати

Первый аристократический публичный дом был открыт в Петербурге в конце 50-х годов XVIII века. Его основательницей была немка из Дрездена, которая сняла роскошный особняк на Вознесенской улице и набрала штат девушек-иностранок. Заведение погубил скандал: одна из женщин, завлеченная сюда обманом, подала жалобу на высочайшее имя.

Екатерина II отличалась прагматизмом - ее беспокоило прежде всего распространение сифилиса среди солдат. В подписанном императрицей "Уставе городского благочестия" учреждался обязательный медицинский осмотр публичных женщин. Примерно с того же времени такие нравы стали обязательными в Минске, Гомеле и Могилеве.

Павел I, известный любовью к мундирам и знакам отличия, даровал проституткам "спецодежду". Публичные женщины были обязаны под страхом тюремного заключения носить специальное желтое платье. В этих нарядах проститутки щеголяли недолго, однако именно с того времени в России желтый цвет стал символом профессии. Позже появились специальные медицинские справки для публичных женщин, которые стали называть "желтыми билетами".

Вообще же желтый цвет символизировал профессию с незапамятных времен. Так, согласно законам Солона (VI век до н.э.), афинские проститутки носили специальные платья и окрашивали волосы в желтый цвет. Античные корни имеют и непременные красные фонари над входами в публичные дома. Первоначально на месте фонаря вывешивалось выкрашенное в красный цвет изображение фаллоса...