«Доказывать, кто я есть, мне придется всю жизнь»

Руслан Чернецкий - об успехе, амплуа и импровизации

Руслан Чернецкий — об успехе, актерском амплуа и импровизации

Кто бы мог подумать, что человек, когда-то получивший образование по специальности «автослесарь», станет актером и будет рассуждать о царе Эдипе: «У Софокла — о том, что судьбу не изменить, а в пьесе у Елены Минчуковой — о том, что нельзя бояться ответственности, судьбы и все можно исправить. Главное — вовремя остановиться». Актеру Национального академического драматического театра имени Горького Руслану Чернецкому удалось изменить судьбу или, по крайней мере, жизненное амплуа. Многовекторность деятельности Руслана впечатляет: еще год назад он — фронтмен группы «Pride», для которой сам писал тексты и музыку, телезрителям запомнился участием в проекте «Звездные танцы», минчанки не могли не заметить его в эксцентричном проекте «Ladies Night»... Скоро на экраны выходят сразу два фильма с его участием – «На перетутье» Виталия Дудина и «Навигатор» Павла Дроздова и Дениса Скворцова. В недавнем премьерном спектакле «Эдип» ему досталась роль поистине выматывающая. Образ беспокойного царя переосмыслен и возведен в новое драматическое качество. За лучший дебют в этой постановке в Международный день театра Руслану Чернецкому вручена театральная премия «Крыштальная кветка».

— Руслан, правда, что успех снижает требовательность к себе?

— Наоборот, не дает расслабляться и подстегивает двигаться дальше. Ведь что такое успех? Это внешнее подтверждение, что я иду правильной дорогой. Но чтобы я сам был полностью доволен своей игрой — такого еще не было. Если мне говорят, что работаю плохо, буду задавать себе вопросы, чтобы понять, чего мне не хватает, искать более точное попадание в образ. Если похвалили, значит, с меня взяли обещание, что я буду и дальше соответствовать, держать планку. И то, и другое не должно сбивать с толку, — это стимул. Вот был один год для меня как для актера неудачный — никаких новых ролей, прошедший же год, напротив, выдался многообещающим, с интересными предложениями в театре и кино. Но и там, и там я продолжал работать, невзирая на успех или вынужденный простой.

— Вам приходится сейчас доказывать, кто вы есть, что вы можете?

— Разумеется, да. Более того, мне придется делать это всю жизнь, и я этому рад. Успех актеру надо постоянно завоевывать, это не константа — если получилось, то раз и навсегда. Актерское мастерство нельзя выучить одномоментно, прочитав стопку умных книжек. Его постигают годами, причем каждая последующая роль требует новых усилий и умений.

— Значит, вы против амплуа?

— Естественно. Мне не нравится ориентация на типаж. Впрочем, как и любые стереотипы. Творчество – это беспрестанные поиски и открытия. И здесь важно не застывать в одной маске. Иногда под определенного актера пишется роль, а потом что-то не складывается, в проект берут другого, и он играет так здорово, что сложно представить, что кто-то может справиться с ролью лучше. Вот этот риск, неожиданный выбор – самые большие находки в искусстве.

— Можете ли вы сыграть все?

— Да. Я вообще придерживаюсь того мнения, что человеку по силам все. Главное, как человек этого хочет и сколько он готов работать. А так как я очень люблю свою профессию, то готов работать много и неустанно. И ни от одной роли я еще пока не отказывался.

— Даже от ролей, где вы не задействуете свой потенциал?

— Это моя работа, хотя для меня проходных ролей нет. Возьмем эпизодическую роль, где я всего лишь выношу стул, — ничего страшного, никаких уколов самолюбия, как я говорю, все это в копилку актерского опыта. Ведь я ходил на репетиции, слушал, что говорил режиссер… К тому же, по моему глубокому убеждению, в роль второго плана нужно уметь вложить больше, чем требуется, чтобы эпизод с моим участием за счет каких-то нюансов стал ярким и запоминающимся.

— Где вы себя лучше чувствуете – на съемочной площадке или на сцене?

— Когда я более-менее разобрался, как надо работать на камеру, мне стало одинаково комфортно в этих двух ипостасях актерской профессии. А первоначально сложности в кино были, да еще какие! В театре важно создавать энергетическое пространство, заполнять его собой. Киношная манера игры более естественная, ближе к жизни. Чего стоят крупные планы, где каждая морщинка видна!

— Мешают ли режиссеры самовыражению?

— Конечно, я не всегда со всем соглашаюсь. Бывает, что мое видение роли идет вразрез с режиссерской трактовкой… Что меня останавливает в этом споре, так это наши неравные позиции: у режиссера на все есть свои обоснования, он дольше «в материале». Прежде чем прийти к актерам, он уже работал. Наши первые репетиции напоминают лекции, где режиссер вводит нас в курс ситуации, рассказывает какие-то предыстории, факты. Уже это заслуживает уважения и вызывает доверие, ты слушаешь, пробуешь и — опа, получается! Другое дело, когда режиссер сам еще не знает, чего хочет, и это видно. Когда он готов, чего уж упираться и спорить, надо за ним идти. Это как за учителем, который на два шага тебя впереди.

— А как же импровизации?

— От импровизации никуда не деться. Актерскую непосредственность ничто не может подавить. И я еще ни разу ни одного режиссера не встречал, который не позволил бы актеру импровизировать. Импровизации не бывают бездумные, они, как правило, из чего-то исходят, на чем-то основываются. В нашей профессии ничего не бывает просто так, оттого что вздумалось, ни с того ни с сего пришло в голову. Все обусловлено законами драматургии, сценическими законами.

— А в театре вам часто говорят: «Не переигрывай»?

— В основном говорят в процессе репетиций, когда идет кропотливое нащупывание образа. В то же время от некоторых режиссеров я слышал и обратный совет: прибавь, потом лишнее уберется. Убрать проще, чем добавить. Поэтому мой принцип: выкладываться по максимуму, а потом, если будет много, приберем, придержим, снизим градус…

Фото: Олег СИЛЬВАНОВИЧ

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter