В нем больше двух метров роста, 135 килограммов веса и мощная алтайская закалка. Он пришел в профессиональный бокс, когда ему было 29, и за шесть лет провел на ринге 25 боев, из которых 19 выиграл нокаутом, и не потерпел ни одного поражения. Четыре года назад его заметила промоутерская компания братьев Кличко К2 Promotions и пригласила под свое крыло, а старший из братьев Виталий прямо заявил, что этот парень обязательно станет чемпионом мира. За его плечами служба в погранвойсках на Дальнем Востоке, а также участие во второй чеченской войне, где он как боец Новосибирского ОМОНа был представлен к двум государственным наградам: медали «За заслуги перед Отечеством» 2–й степени и ордену Мужества. Он — Александр УСТИНОВ, и ему осталось провести всего несколько боев, чтобы стать официальным претендентом на чемпионский титул.
Устинов — глыба, и, глядя на него, я ловлю себя на мысли, что в бою против Сергея Ляховича (если бы такой состоялся, конечно) на Белого Волка я не поставил бы и цента. Саша четко знает, к чему идет, а его судьба будто голливудским сценаристом написана: ничего не надо придумывать, а просто бери и снимай кино. Между тем Александр Устинов в Беларуси почему–то не особенно популярен. Конечно, его иногда узнают на улицах, просят автографы, но пресса вниманием не особо жалует. Довольно странно, если учесть, что этот уроженец Алтайского края, долго и плодотворно работающий с братьями Кличко, упорно продолжает выступать под белорусским флагом. «Мой тренер Владимир Задиран — белорус, — разъясняет Саша сей нонсенс. — Он сделал из меня боксера, а значит, я представляю белорусскую школу».
У него все предельно просто и ясно. Устинов вообще производит впечатление человека доброго и справедливого, который не привык бросать слов на ветер, но при этом он замечательный рассказчик. Слушая его алтайские байки, я искренне хохочу и мысленно сравниваю Устинова с его знаменитыми земляками: Михаилом Евдокимовым, Валерием Золотухиным и Василием Шукшиным. «Такое впечатление у всех складывается, — смеется он, — что если большой, то неизменно добрый. И что большие не чувствуют боли. Поэтому каждый, когда здоровается, норовит покрепче сжать мою ладонь».
В последнем 12–раундовом бою Устинов решением судей победил пятикратного интернационального чемпиона WBC в супертяжелом весе россиянина Дениса Бахтова.
— На данном этапе я подбираюсь к вершине рейтинговой лестницы, и легких боев здесь уже не бывает, каждый поединок решающий.
— Жаль Бахтова, видел фото после этого боя, на нем у Дениса практически не было глаза.
— Ну как не было глаза? Глаз был, просто он заплыл и его не было видно. А если серьезно, то это бокс, и кто–то из двоих соперников должен победить.
— Пока, судя по твоим результатам, бокс — это такой вид спорта, в котором на ринг выходят многие, а побеждает всегда Устинов.
— Дай бог, чтобы и дальше так было. Но самые важные бои у меня еще впереди.
— Тебя в боксерских кругах называют «Большой белой надеждой». Была у нас уже одна надежда — Белый Волк Сергей Ляхович. Вы с ним, кстати, помнится, поссорились при его подготовке к бою с Николаем Валуевым, когда ты выступал спарринг–партнером Сергея. Не помирились?
— Не хочу вспоминать ту историю, ни к чему ворошить прошлое.
— А не отказался бы с ним встретиться на ринге? Он вроде бы еще не ушел в отставку?
— Почему нет? Если представится такая возможность — встречусь. Сделают бой — буду драться. Мне все равно, кто мой соперник: хоть Поветкин, хоть братья Кличко.
— Представляю вывеску: Устинов против Ляховича в «Минск–Арене»! Как считаешь, это возможно?
— От меня проведение этого боя никак не зависит. А по поводу «Минск–Арены» могу сказать, что она ничем не уступает лучшим мировым площадкам и бокс на ней смотрелся бы хорошо.
— Службу свою часто во сне видишь?
— Об этом бы поменьше.
— Не любишь вспоминать?
— На чеченской войне погибли двое моих друзей. Эта тема почему–то всех очень живо интересует. Мне и украинские журналисты, когда звонят, упор делают именно на войну. Я говорю: «Дружище, не хочу вспоминать». — «Вам стыдно, вы боитесь?» Чего мне бояться и тем более чего стыдиться? Моим родителям из Москвы благодарственное письмо пришло за подписью министра внутренних дел Владимира Рушайло. Я просто не хочу заново испытывать эти душевные переживания. Хотя на войну поехал сам, это было мое решение.
— Братья Кличко как на тебя вышли?
— Года четыре назад был на сборе в Германии. Там на меня обратил внимание тренер Виталия Кличко и пригласил на роль спарринг–партнера. Потом зашел разговор о сотрудничестве.
— Теперь ты знаешь все боксерские секреты Виталия Кличко?
— Если мне представится возможность боксировать с ним, я постараюсь эти знания использовать.
— Не так давно во время одной из пресс–конференций ты пошутил: «Пришло время побороться за титул. Скоро придется высылать телеграмму Кличко». Виталий в этот момент сидел рядом и, как показалось многим, немного растерялся.
— А что здесь такого? Каждый боксер мечтает стать чемпионом.
— А с кем тебе было бы легче драться: с Виталием или с Владимиром?
— Оба они очень серьезные соперники. Но мне кажется, что Виталий посильнее.
— У него уже закат карьеры.
— Знаешь, Виталию Кличко 40 лет, но он закатываться не хочет. И нет пока такого боксера, который смог бы его закатить.
— А ты? Организацией твоих боев занимается промоутерская компания братьев Кличко, и они же владеют тремя из четырех чемпионских поясов. Мне кажется, нелогично им устраивать бои с тобой.
— Мы с тренером задавали этот вопрос Виталию. Он не исключает возможности нашего боя. Еще по одной версии чемпионским титулом сейчас владеет Александр Поветкин. Так что, возможно, и с ним придется подраться.
— Есть мнение, что братья Кличко, оккупировавшие супертяжелый вес, зрелищный бокс убили, превратив его в шахматы, а во главу угла поставили деньги.
— Однажды я боксировал с таким клоуном, как Седрик Филдс. Во втором раунде отправил его в нокдаун, и после этого он резко расхотел драться: включил заднюю передачу, стал жаться к канатам, вязаться, закрываться от ударов, уворачиваться. И я не мог в него акцентированно попасть. Бокс сразу стал некрасивым.
— Хочешь сказать, что дело не в Кличко, а в том, что стал другим сам бокс?
— Публике какой бокс нравится? Когда выходят на ринг два молодца и с хорошей амплитудой друг друга молотят так, что кровью первые ряды забрызгивают. Братья пропагандируют другой бокс, очень рациональный и размеренный. Виталий всегда боксирует четко, он свои лучшие качества развил настолько, что их никто не может перекрыть. Да, он не очень красиво боксирует. Может быть. Да, Тайсон был гораздо более зрелищным, но на него в то время не было Кличко. К Виталию Тайсон просто не подобрался бы на расстояние убойного удара.
— Серьезно?
— Я прекрасно помню бой Виталия Кличко с Шенноном Бриггсом в 2010–м. На такой бокс смотришь, как книжку читаешь, учебник. Да, у Бриггса голова оказалась деревянной, он отстоял все 12 раундов, но насыпал ему Виталий столько, что оказался сломан нос и обе скулы.
— А что скажешь о таком парне, как Дэвид Хэй?
— Кличко его три года отлавливали. Поймали, и Владимир его наказал. Сейчас идут переговоры о встрече с Виталием, он ему тоже никак не может простить известные выходки, когда Хэй появлялся на публике с фотографиями, в которых держал оторванные головы братьев, и прочие эпатажные заявления. Я, говорит, приготовлю печень Кличко. Так выйди в ринг и приготовь! Американцы вообще грешат таким поведением, высказываниями некорректными. Мне это слышать неприятно. Сразу хочется встать на пресс–конференции и ударить в лоб. Табуреткой.
— Кого ты считаешь величайшим бойцом в истории бокса?
— Такой боец существует только в моем воображении. Это собирательный образ, и я пытаюсь реализовать его на практике. Открыть в себе.
— А с этим аферюгой Доном Кингом ты знаком?
— На уровне: привет, как дела? Но то, что он аферюга, — это сто процентов. Сейчас он уже на исходе, а раньше не было в профессиональном боксе человека могущественнее. Один из немногих, кто его откровенно послал, был Леннокс Льюис. Он один из немногих великих боксеров, кто так и не лег под Кинга. Эту историю мне Виталий Кличко рассказал. Приехал Кинг к Ленноксу и огромный золотой перстень на стол перед ним положил. «Подарок», — говорит, а по ходу дела предложил какой-то сомнительный бой организовать. Льюис выслушал, улыбнулся, перстень надел и говорит: «Я не буду драться». — «Как не будешь? А перстень?» — «Попробуй забери!» Так Дон Кинг в убытке остался.
— А братьев Кличко он не пробовал приручить?
— Когда Володя только выиграл Олимпийские игры, а было это в 1996 году в Атланте, один из первых, кто ему позвонил, был именно Дон Кинг. Хотел взять его под свое крыло. Братья отказались. Раз и навсегда.
— Сегодня профессиональный бокс приносит тебе деньги?
— На данный момент в меня большей частью инвестируют. Для того чтобы на спортсмене заработать, сперва в него нужно много вложить.
— А что это за история, что ты, мол, будешь учить хоккеистов минского «Динамо» драться?
— Позвонил Юрий Федорович Бородич (руководитель белорусского «Динамо». — С.К.), предложил поднять боевую подготовку хоккеистов, показать им хотя бы самое элементарное. Пока занятий не было, но вскоре вроде бы должна состояться первая тренировка. Могу и на коньках, я в детстве неплохо играл в хоккей.
— Режимишь строго?
— Пить крепкие напитки не имею физической возможности: очень сильно потом болею. Отвык организм, ему во всем нужна тренировка, а к спиртному у меня привычки никогда не было. Пиво иногда себе позволяю после бани, бокал вина под шашлычок. Ну и дома, конечно, когда батя стол накроет, от его «давай, сынок, домашней по три стопочки» никуда не денешься.
— Когда снова на ринг? Слышал, что собираешься выступить в андеркарте боя Владимира Кличко с Жан–Марком Мормеком 10 декабря.
— Идут переговоры, так что пока просто тренируюсь.
